Он привел его в
женскую камеру и, растолкав столпившихся у одной из нар арестанток, указал ему на лежавшую на нарах княжну Маргариту. Она лежала навзничь, с закрытыми глазами, приложив обе руки к груди, и стонала. Увидав ее, Антон Михайлович остолбенел и машинально взял за руку. Она открыла глаза и узнала его.
В
женской камере, согласно русской пословице: «где две бабы — базар, где три — ярмарка», стоял положительный гул от визгливых голосов беседующих друг с другом арестанток, перемешанный с громким пестаньем ребят и криком последних. Типы арестанток тоже были все из обыденных, и лишь одна, лежащая в дальнем уголке камеры на нарах, с сложенным арестантским халатом под головой, невольно привлекала к себе внимание.
Неточные совпадения
[Роброн (устар.) — широкое
женское платье.]» Камер-лакей объявил, что государыне угодно было, чтоб Марья Ивановна ехала одна и в том, в чем ее застанут.
В
камере слышна была суетня:
женские голоса и шаги босых ног.
В
камере захохотал
женский голос.
Старшой подошел и сердито ткнул Маслову в плечо и, кивнув ей головой, повел ее в
женский коридор. В
женском коридоре ее всю ощупали, обыскали и, не найдя ничего (коробка папирос была засунута в калаче), впустили в ту же
камеру, из которой она вышла утром.
В это время послышался шум шагов и
женский говор в коридоре, и обитательницы
камеры в котах на босу ногу вошли в нее, каждая неся по калачу, а некоторые и по два. Федосья тотчас же подошла к Масловой.
Они спустились вниз по каменной лестнице, прошли мимо еще более, чем
женские, вонючих и шумных
камер мужчин, из которых их везде провожали глаза в форточках дверей, и вошли в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями.
В
камере стоял пар от сохнувшей мокрой одежды и слышался неумолкаемый крик
женских голосов.
Приказчики, графы, князья, камер-лакеи, кухмистеры, актеры и купцы именитые — словом, всякого звания и всякой породы были у Домны Платоновны знакомые, а что про
женский пол, так о нем и говорить нечего.
В тесной
камере № 7 народу было много. Вера села на край грязных нар. В воздухе висела тяжело задумавшаяся тишина ожидаемой смерти. Только в углу всхлипывал отрыдавшийся
женский голос.
По мере входа арестантов на баржу их распределяли по
камерам, которых было четверо, три мужских и одна
женская, по две с каждой стороны.