Неточные совпадения
— Я
пожалуюсь? Да ни за что
в свете! Разговоры такие пойдут, что и не рад жалобе! Вот на заводе — взяли задатки, ушли. Что ж мировой судья? Оправдал. Только и держится всё волостным
судом да старшиной. Этот отпорет его по старинному. А не будь этого — бросай всё! Беги на край света!
В шесть часов утра они уже сидели на чумазом баркасе, спускаясь по Волге, по радужным пятнам нефти, на взморье; встречу им,
в сухое, выцветшее небо, не торопясь поднималось солнце, похожее на лицо киргиза. Трифонов называл имена владельцев
судов, стоявших на якорях, и завистливо
жаловался...
Красавина.
Суд? Что ты,
в уме ли? А судиться так судиться! Ты думаешь, я испугалась! Давай судиться! Подавай на меня просьбу! Я ответ найду.
В какой
суд на меня
жаловаться пойдешь?
— Это вы так судите, но закон судит иначе. Жена у него тоже счеты предъявляла и
жаловалась суду, и он у нее не значится… Он, черт его знает, он всем нам надоел, — и зачем вы ему деньги давали! Когда он
в Петербурге бывает — он прописывается где-то
в меблированных комнатах, но там не живет. А если вы думаете, что мы его защищаем или нам его жалко, то вы очень ошибаетесь: ищите его, поймайте, — это ваше дело, — тогда ему «вручат».
Чтоб знать, что такое русская тюрьма, русский
суд и полиция, для этого надобно быть мужиком, дворовым, мастеровым или мещанином. Политических арестантов, которые большею частию принадлежат к дворянству, содержат строго, наказывают свирепо, но их судьба не идет ни
в какое сравнение с судьбою бедных бородачей. С этими полиция не церемонится. К кому мужик или мастеровой пойдет потом
жаловаться, где найдет
суд?
И нигде вы себе прав не можете найти, потому, ежели даже
в суд вы
жаловаться пойдете, так и там своего дела порядком рассказать не можете.
— У нас ноне и уголовщина — и та мимо
суда прошла. Разве который уж вор с амбицией, так тот
суда запросит, а прочиих всех воров у нас сами промежду себя решат. Прибьют, либо искалечат — поди
жалуйся! Прокуроры-то наши глаза проглядели, у окошка ждамши, не приведут ли кого, — не ведут, да и шабаш! Самый наш
суд бедный. Все равно как у попов приходы бывают; у одного тысяча душ
в приходе, да все купцы да богатей, а у другого и ста душ нет, да и у тех на десять душ одна корова. У чего тут кормиться попу?
В самом деле, через несколько времени являлся он с своей шайкой, забирал всё, что ему угодно, и увозил к себе; на него
жаловались, предписывали произвесть следствие; но Михайла Максимович с первого разу приказал сказать земскому
суду, что он обдерет кошками того из чиновников, который покажет ему глаза, и — оставался прав, а челобитчик между тем был схвачен и высечен, иногда
в собственном его имении,
в собственном доме, посреди семейства, которое валялось
в ногах и просило помилования виноватому.
Оба, и старший и младший, хотят, вишь,
в суд жаловаться, и ей, слышь, дочери-то твоей, грозят…
Пароход пошел тише. О белые борта плескалась и всхлипывала, точно
жалуясь, мутно-зеленая вода; мраморные дома, высокие башни, ажурные террасы не отражались
в ней. Раскрылась черная пасть порта, тесно набитая множеством
судов.
На него все
жаловались — мать, староста, соседи; его сажали
в холодную, пороли розгами, били и просто так, без
суда, но это не укрощало Якова, и всё теснее становилось ему жить
в деревне, среди раскольников, людей хозяйственных, как кроты, суровых ко всяким новшествам, упорно охранявших заветы древнего благочестия.
Воевода Полуект Степаныч, проводив дьячка Арефу, отправился
в судную избу производить
суд и расправу, но сегодня дело у него совсем не клеилось. И жарко было
в избе, и дух тяжелый. Старик обругал ни за что любимого писчика Терешку и вообще был не
в духе. Зачем он
в самом-то деле выпустил Арефу? Нагонит игумен Моисей и поднимет свару, да еще
пожалуется в Тобольск, — от него все станет.
— Вы, Петров, совершеннейший злодей. Никогда
в жизни я не подам вам руки и буду
жаловаться на вас товарищескому
суду.
— Взяли на службу, не поверили, что плохо слышу! — апатично рассказывал он. —
В роте сильно обижали по голове, — и фельдфебель, и отделенные. Совсем оглох.
Жаловаться побоялся: и вовсе забьют. Пошел
в околоток, доктор сказал: «притворяешься! Я тебя под
суд отдам!..» Я бросил
в околоток ходить.
Петька рассказал, как плохо жить ему у господина, который хотя и богат, но очень скуп: кормит скверно, одевает плохо, нередко жалует побоями; воровство же с рук никогда не сходит: все побои да побои.
Жаловаться некуда,
в суде не послушают да еще выдерут плетьми или кнутом, и опять к господину.
— Он, говорят, — засмеялась Лососинина, — хотел на меня
в суд жаловаться, но я ему такое письмо написала, что он струсил и успокоился.
В Киеве за мной ухаживал один армянин, жила я там отлично, мебель и обстановка только одной квартиры стоила двадцать пять тысяч рублей, да на беду мою…
А она, охальная, стала меня же стращать, что пойдет
в Нижний земский
суд жаловаться на побои…
Так что я многих залучал сам и приводил их
в виде дознания к «Чину явления истины», но один из тех злодIев еще
пожаловался, и меня самого потребовали
в суд!..