Неточные совпадения
— Ну, что,
дичь есть? — обратился к Левину Степан Аркадьич, едва поспевавший каждому сказать приветствие. — Мы вот с ним имеем самые жестокие намерения. — Как же, maman, они с тех пор не
были в Москве. — Ну, Таня, вот тебе! — Достань, пожалуйста, в коляске сзади, — на все стороны говорил он. — Как ты посвежела, Долленька, — говорил он жене, еще раз целуя ее руку, удерживая ее в своей и по трепливая сверху другою.
— Как же мы пойдем? Болото отличное, я вижу, и ястреба̀, — сказал Степан Аркадьич, указывая на двух вившихся над осокой больших птиц. — Где ястреба̀, там наверное и
дичь есть.
— Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке: он человек молодой, любит погоняться за
дичью, — походит, да и придет; а если ты
будешь грустить, то скорей ему наскучишь.
То
есть они никто не смели ее вслух высказывать, потому
дичь нелепейшая, и особенно когда этого красильщика взяли, все это лопнуло и погасло навеки.
— Я боюсь и пугаюсь? Пугаюсь вас? Скорее вам бояться меня, cher ami. [милый друг (фр.).] И какая, однако ж,
дичь… А впрочем, я охмелел, я это вижу; чуть
было опять не проговорился. К черту вино! Эй, воды!
—
Дичь! — завопил взбешенный до ярости Лужин, —
дичь вы все мелете, сударь. «Забыл, вспомнил, забыл» — что такое? Стало
быть, я нарочно ей подложил? Для чего? С какою целью? Что общего у меня с этой…
— Тут у вас болотце
есть, возле осиновой рощи. Я взогнал штук пять бекасов, [Бекас — небольшая птица, болотная
дичь.] ты можешь убить их, Аркадий.
Особенно жутко
было, когда учитель, говоря, поднимал правую руку на уровень лица своего и ощипывал в воздухе пальцами что-то невидимое, — так повар Влас ощипывал рябчиков или другую
дичь.
Райский вздрогнул и, взволнованный, грустный, воротился домой от проклятого места. А между тем эта
дичь леса манила его к себе, в таинственную темноту, к обрыву, с которого вид
был хорош на Волгу и оба ее берега.
Он пошел к Райскому. Татьяна Марковна и Вера услыхали их разговор, поспешили одеться и позвали обоих
пить чай, причем, конечно, Татьяна Марковна успела задержать их еще на час и предложила проект такого завтрака, что они погрозили уехать в ту же минуту, если она не ограничится одним бифштексом. Бифштексу предшествовала обильная закуска, а вслед за бифштексом явилась рыба, за рыбою жареная
дичь. Дело доходило до пирожного, но они встали из-за стола и простились — не надолго.
— Что за вздор, что за
дичь! У него никогда не
было ребенка от Ахмаковой!
«Где же страшный, почти неодолимый путь?» — спрашиваете вы себя, проехавши тысячу двести верст: везде станции, лошади, в некоторых пунктах, как, например, на реке Мае, найдете свежее мясо,
дичь, а молоко и овощи, то
есть капусту, морковь и т. п., везде; у агентов Американской компании чай и сахар.
Алиса принесла нам чаю, потом мы пошли еще в столовую опять
пить чай с аккомпанементом котлет, рыбы,
дичи и фруктов.
Здесь, верно,
дичи много и «скотства» должно
быть немало!» — заключил он, пародируя фразу нашего спутника Вейриха.
Мне несколько неловко
было ехать на фабрику банкира: я не
был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не
был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле лучшая пора глотать не мясо, не
дичь, а здешний воздух, когда надо ехать в поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым окрестностям — словом, жить.
Есть много отличной
дичи: рябчики, куропатки и тетерева — ежедневное блюдо к жаркому.
И теперь воды морской нет, ее делают пресною, за пять тысяч верст от берега является блюдо свежей зелени и
дичи; под экватором можно
поесть русской капусты и щей.
О
дичи я не спрашивал, водится ли она, потому что не проходило ста шагов, чтоб из-под ног лошадей не выскочил то глухарь, то рябчик. Последние летали стаями по деревьям. На озерах, в двадцати саженях, плескались утки. «А
есть звери здесь?» — спросил я. «Никак нет-с, не слыхать: ушканов только много, да вот бурундучки еще». — «А медведи, волки?..» — «И не видать совсем».
Выработанному человеку в этих невыработанных пустынях пока делать нечего. Надо
быть отчаянным поэтом, чтоб на тысячах верст наслаждаться величием пустынного и скукой собственного молчания, или дикарем, чтоб считать эти горы, камни, деревья за мебель и украшение своего жилища, медведей — за товарищей, а
дичь — за провизию.
Роскошь потребует редкой
дичи, фруктов не по сезону; комфорт
будет придерживаться своего обыкновенного стола, но зато он потребует его везде, куда ни забросит судьба человека: и в Африке, и на Сандвичевых островах, и на Нордкапе — везде нужны ему свежие припасы, мягкая говядина, молодая курица, старое вино.
О, по моему, по жалкому, земному эвклидовскому уму моему, я знаю лишь то, что страдание
есть, что виновных нет, что все одно из другого выходит прямо и просто, что все течет и уравновешивается, — но ведь это лишь эвклидовская
дичь, ведь я знаю же это, ведь жить по ней я не могу же согласиться!
Поросенок весил около 24 кг и
был как нельзя более кстати. Вечером мы лакомились свежей
дичью; все
были веселы, шутили и смеялись. Один Дерсу
был не в духе. Он все хмыкал и вслух спрашивал себя, как это он не видел кабанов.
В сумерки Захаров ходил на охоту, но вместо
дичи принес рыбу, которую он нашел в яме подо льдом. Это
были красноперка, толпыга и ленок — всего 9 рыб.
— Как для чего?.. Коростель — это
дичь: его
есть можно.
Хотя для настоящего охотника дикая утка не представляет ничего особенно пленительного, но, за неименьем пока другой
дичи (дело
было в начале сентября: вальдшнепы еще не прилетали, а бегать по полям за куропатками мне надоело), я послушался моего охотника и отправился в Льгов.
Но Двигубский
был вовсе не добрый профессор, он принял нас чрезвычайно круто и
был груб; я порол страшную
дичь и
был неучтив, барон подогревал то же самое. Раздраженный Двигубский велел явиться на другое утро в совет, там в полчаса времени нас допросили, осудили, приговорили и послали сентенцию на утверждение князя Голицына.
Нас
было велено содержать на хлебе и воде, ректор прислал какой-то суп, мы отказались и хорошо сделали: как только смерклось и университет опустел, товарищи принесли нам сыру,
дичи, сигар, вина и ликеру.
Посмотрев Миньону и решившись еще раз прийти ее посмотреть вечером, мы отправились обедать к «Яру». У меня
был золотой, и у Огарева около того же. Мы тогда еще
были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали ouka au shampagne, [уху на шампанском (фр.).] бутылку рейнвейна и какой-то крошечной
дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно голодные и отправились опять смотреть Миньону.
Теперь я вспоминаю о нем без злобы, как об особенном звере, попавшемся в лесу, и
дичи, которого надобно
было изучать, но на которого нельзя
было сердиться за то, что он зверь; тогда я не мог не вступить с ним в борьбу: это
была необходимость для всякого порядочного человека.
Аптекарь
был в Ревеле; там он познакомился с какой-то молодой девушкой и предложил ей руку, девушка, едва знавшая его, шла за него очертя голову, как следует девушке вообще и немке в особенности, она даже не имела понятия, в какую
дичь он ее везет.
И леса и болота изобиловали птицей и зверем, но по части ружейной охоты
было скудно, и тонкой красной
дичи, вроде вальдшнепов и дупелей, я положительно не припомню.
Охотный ряд получил свое название еще в те времена, когда здесь разрешено
было торговать
дичью, приносимой подмосковными охотниками.
Приступая к описанию
дичи, я считаю за лучшее начать с лучшей, то
есть с болотной, о чем я уже и говорил, и притом именно с бекаса, или, правильнее сказать, со всех трех видов этой благородной породы, резко отличающейся и первенствующей между всеми остальными. Я разумею бекаса, дупельшнепа и гаршнепа, сходных между собою перьями, складом, вообще наружным видом, нравами и особенным способом доставания пищи. К ним принадлежит и даже превосходит их вальдшнеп, но он займет свое место в разряде лесной
дичи.
Настоящие же охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную
дичь, которая достигает лучшей своей поры именно в августе, то
есть в одно время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет, стрельба перепелок очень приятна и добычлива; к тому же иногда вырвать часок-другой времени из охоты за болотной
дичью и посвятить его жирным осенним перепелкам.
При сем должно заметить, что все эти три породы
дичи, то
есть болотные куры, погоныши и особенно коростели луговые, чрезвычайно портят поиск легавых собак, ибо дух от них очень силен; собака горячится и, видя, что птица после каждой стойки все уходит дальше, бросается догонять ее, теряет след, сбивается и получает самые дурные привычки.
Я не знаю, кого назвать настоящим охотником, — выражение, которое
будет нередко употребляться мною: того ли, кто, преимущественно охотясь за болотною
дичью и вальдшнепами, едва удостоивает своими выстрелами стрепетов, куропаток и молодых тетеревов и смотрит уже с презрением на всю остальную
дичь, особенно на крупную, или того, кто, сообразно временам года, горячо гоняется за всеми породами
дичи: за болотною, водяною, степною и лесною, пренебрегая всеми трудностями и даже находя наслаждение в преодолении этих трудностей?
Я не беру на себя решение этого вопроса, но скажу, что всегда принадлежал ко второму разряду охотников, которых нет и
быть не может между постоянными жителями столиц, ибо для отыскания многих пород
дичи надобно ехать слишком далеко, надо подвергать себя многим лишениям и многим тяжелым трудам.
Болотною и водяною
дичью они не богаты; только позднею осенью отлетная птица в больших стаях гостит на них короткое время, как будто на прощанье; зато всякая рыба бель, кроме красной, то
есть осетра, севрюги, стерляди и проч., водится в степных озерах в изобилии и отличается необыкновенным вкусом.
Требования этого большинства нынешних охотников относительно качества ружей весьма отличны от прежних; из сего непосредственно следует, что и ружейные лучшие мастера приготовляют ружья сообразно настоящим требованиям большинства, то
есть приготовляя ружья предпочтительно для стрельбы мелкой
дичи.
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к себе, к подаванью поноски, к твердой стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, — охотник может идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе,
будет находить
дичь, стоять над ней, не гоняться за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это
будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение года совершенно привыкнет.
Я думал сначала говорить подробно в моих записках вообще о ружейной охоте, то
есть не только о стрельбе, о
дичи, о ее нравах и местах жительства в Оренбургской губернии, но также о легавых собаках, ружьях, о разных принадлежностях охоты и вообще о всей технической ее части.
Этой поскочи не имеет ни одна порода
дичи, а потому, по народному понятию, дроздов не следует
есть, как скачущих ворон, сорок, галок, воробьев и проч.
Для скорейшего же усовершенствования в стрельбе собственно
дичи сообщить молодым охотникам несколько практических наблюдений, до которых, разумеется, дойдет всякий собственным опытом, но потеряет много времени, а может
быть, и охоту к ружью.
Я сам занимался этой охотой только смолоду, когда управляли моей стрельбой старики-охотники, для которых бекас
был недоступен и, по малости своей, презрителен, которые на вес ценили
дичь.
Для приучения к подаванию поноски должно сначала употреблять мячики, потом куски дерева и всякие, даже железные, вещи, [Некоторые охотники находят это вредным; они говорят, что от жесткой поноски собака
будет мять
дичь; я сомневаюсь в этом] которые может щенок схватить зубами и принести, наконец — мертвых птиц.
Молодых вальдшнепят отыскивать в лесу трудно, да и бить такую славную
дичь, не достигшую полного возраста, как-то жалко, а потому этого рода охотой никто не занимается, но в исходе августа молодые выровняются и начнут попадаться в мелком лесу или в опушках большого: обо всем этом
было говорено уже довольно.
У хорошей собаки
есть бескорыстная природная страсть к приискиванью
дичи, и она предается ей с самозабвением; хозяина также полюбит она горячо и без принуждения не
будет расставаться с ним ни днем, ни ночью: остается только охотнику с уменьем пользоваться и тем и другим.
Признаюсь, именно им желал бы я
быть хоть несколько полезным. Меня утешает мысль, что добрый совет по части технической может так же пригодиться им, как и наблюдения над нравами
дичи или заметки и указания в самой стрельбе.
Разумеется, оставя всякую другую пролетную
дичь, истинный охотник бросится за вальдшнепами, и добрая легавая собака, не горячая, преимущественно вежливая,
будет очень ему полезна.