Мама, вообразите себе, он с мальчишками дорогой
подрался на улице, и это мальчишка ему укусил, ну не маленький ли, не маленький ли он сам человек, и можно ли ему, мама, после этого жениться, потому что он, вообразите себе, он хочет жениться, мама.
Когда Марья Алексевна, услышав, что дочь отправляется по дороге к Невскому, сказала, что идет вместе с нею, Верочка вернулась в свою комнату и взяла письмо: ей показалось, что лучше, честнее будет, если она сама в лицо скажет матери — ведь
драться на улице мать не станет же? только надобно, когда будешь говорить, несколько подальше от нее остановиться, поскорее садиться на извозчика и ехать, чтоб она не успела схватить за рукав.
Неточные совпадения
Лежат они поперек дороги и проход загораживают; их ругают со всех сторон, а они, «как малые ребята» (буквальное выражение свидетелей), лежат друг
на друге, визжат,
дерутся и хохочут, оба хохочут взапуски, с самыми смешными рожами, и один другого догонять, точно дети,
на улицу выбежали.
«Он не убьет Бьоринга, а наверно теперь в трактире сидит и слушает „Лючию“! А может, после „Лючии“ пойдет и убьет Бьоринга. Бьоринг толкнул меня, ведь почти ударил; ударил ли? Бьоринг даже и с Версиловым
драться брезгает, так разве пойдет со мной? Может быть, мне надо будет убить его завтра из револьвера, выждав
на улице…» И вот эту мысль провел я в уме совсем машинально, не останавливаясь
на ней нисколько.
Но так как дело было
на улице, а не в квартире, и так как я кричал, бранился и
дрался, как пьяный, и так как Бьоринг был в своем мундире, то городовой и взял меня.
Сидит человек
на скамейке
на Цветном бульваре и смотрит
на улицу,
на огромный дом Внукова. Видит, идут по тротуару мимо этого дома человек пять, и вдруг — никого! Куда они девались?.. Смотрит — тротуар пуст… И опять неведомо откуда появляется пьяная толпа, шумит,
дерется… И вдруг исчезает снова… Торопливо шагает будочник — и тоже проваливается сквозь землю, а через пять минут опять вырастает из земли и шагает по тротуару с бутылкой водки в одной руке и со свертком в другой…
— Ну, что ты всё
дерешься? Дома смирный, а
на улице ни
на что не похож! Бесстыдник. Вот скажу дедушке, чтоб он не выпускал тебя…
Музыка композитора И.А.Козловского (1757—1831).] или нагонит какого-нибудь мальчишку, стащит с него сапог силой, возьмет этот сапог, как балалайку, и, тоже наигрывая языком, пустится плясать и, подняв
на улице своими лаптями страшную пыль, провалится, наконец, куда-нибудь; хороводницы после этого еще постоят, помолчат, пропоют иногда: «Калинушка с малинушкой лазоревый цвет»; мальчишки еще
подерутся между собой и затем начнут расходиться по домам…
— Сердцем-то она уж больно люта, да
на руку дерзка; теперь уж воли-то ни над кем нет, так с мужем батальствуют, до того
дерутся да лаются, что в избе-то уж места мало:
на улицу выбиваются — прямые лешие!..
На темной
улице было пустынно и тихо. Чуть таяло. Андрей Иванович задумчиво шел. Он хорошо заметил, как Ляхов испугался его угрозы. И ему было странно, как это ему до сих пор не пришла в голову мысль о таком исходе. Конечно, он так и поступит: напьется, придет в мастерскую и
на глазах у всех изобьет Ляхова до полусмерти; когда же хозяин вознегодует, то Андрей Иванович удивленно ответит ему: «Ведь у вас в мастерской
драться позволяется!»
Впрочем, надобно было видеть эту невысокую, сбитую, как железо, фигуру с короткими, выгнутыми ножками и глянцевитой усатой рожей, когда он, бывало, под хмельком возьмет в жилистые руки балалайку, и, небрежно поглядывая по сторонам, заиграет «барыню» или, с шинелью внакидку,
на которой болтаются ордена, и заложив руки в карманы синих нанковых штанов, пройдется по
улице, — надо было видеть выражение солдатской гордости и презрения ко всему несолдатскому, игравшее в это время
на его физиономии, чтобы понять, каким образом не
подраться в такие минуты с загрубившим или просто подвернувшимся денщиком, казаком, пехотным или переселенцем, вообще неартиллеристом, было для него совершенно невозможно.
«О, змея, — думал Швей, идя по
улице. — О, зачем я женился
на русском человеке? Русский нехороший человек! Варвар, мужик! Я желаю
драться с Россией, чёрт меня возьми!»
Вольный народ, то есть, чернь новгородская, перед которой трепетали бояре и посадские, бесчинствовала, пила мертвую, звонила в колокола и рыскала по
улицам, отыскивая мнимых слуг и советников Иоанновых и расхищая у слабых последнее достояние.
Дрались на смерть между собой из-за добычи.
Все эти люди и лошади как будто гнались какою-то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных
улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться,
драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались всё одни и те же ругательства, и
на всех лицах было одно и то же молодечески-решительное и жестко-холодное выражение, которое по утру поразило Пьера при звуке барабана
на лице капрала.