Неточные совпадения
Окна были забиты
досками, двор завален множеством полуразбитых бочек и корзин для пустых бутылок, засыпан осколками бутылочного стекла. Среди двора сидела собака, выкусывая из хвоста репейник. И старичок с рисунка из надоевшей Климу «Сказки о рыбаке и рыбке» — такой же лохматый старичок, как собака, — сидя на ступенях
крыльца, жевал хлеб с зеленым луком.
Она пробралась к развалившейся и полусгнившей беседке в лесу, который когда-то составлял часть сада.
Крыльцо отделилось от нее, ступени рассохлись, пол в ней осел, и некоторые
доски провалились, а другие шевелились под ногами. Оставался только покривившийся набок стол, да две скамьи, когда-то зеленые, и уцелела еще крыша, заросшая мхом.
Широкое каменное
крыльцо, грубой работы, вело к высокому порталу, заколоченному наглухо
досками.
Солдат повел Нехлюдова на другое
крыльцо и подошел по
доскам к другому входу. Еще со двора было слышно гуденье голосов и внутреннее движение, как в хорошем, готовящемся к ройке улье, но когда Нехлюдов подошел ближе, и отворилась дверь, гуденье это усилилось и перешло в звук перекрикивающихся, ругающихся, смеющихся голосов. Послышался переливчатый звук цепей, и пахнуло знакомым тяжелым запахом испражнений и дегтя.
Унтер-офицер подвел Нехлюдова по
доске к
крыльцу меньшего из домов.
Архип взял свечку из рук барина, отыскал за печкою фонарь, засветил его, и оба тихо сошли с
крыльца и пошли около двора. Сторож начал бить в чугунную
доску, собаки залаяли. «Кто сторожа?» — спросил Дубровский. «Мы, батюшка, — отвечал тонкий голос, — Василиса да Лукерья». — «Подите по дворам, — сказал им Дубровский, — вас не нужно». — «Шабаш», — примолвил Архип. «Спасибо, кормилец», — отвечали бабы и тотчас отправились домой.
— На то и перепел, чтобы в сети попасть! — отозвался хохол. Он все больше нравился матери. Когда он называл ее «ненько», это слово точно гладило ее щеки мягкой, детской рукой. По воскресеньям, если Павлу было некогда, он колол дрова, однажды пришел с
доской на плече и, взяв топор, быстро и ловко переменил сгнившую ступень на
крыльце, другой раз так же незаметно починил завалившийся забор. Работая, он свистел, и свист у него был красиво печальный.
Небольшой стол помещался в углу
крыльца; на нем лежала позабытая женская работа — несколько полос полотна, катушка с нитками и маленькие стальные ножницы; вместо стульев служили небольшие скамьи, сделанные прямо из сырого дерева с неправильно обтесанными
досками.
Из окна открывался отличный вид на заводский пруд, несколько широких улиц, тянувшихся по берегу, заводскую плотину, под которой глухо покряхтывала заводская фабрика и дымили высокие трубы; а там, в конце плотины, стоял отличный господский дом, выстроенный в русском вкусе, в форме громадной русской избы с высокой крышей, крытой толем шахматной
доской, широким русским
крыльцом и тенистым старым садом, упиравшимся в пруд.
На дворе, на
досках, дымились большие липовые чаши с лапшой и чугуны с кашей, а с хозяйского
крыльца раздавали по рукам ватрушки с луком и пироги.
Свету в камере было совсем мало. Правда, начинались сумерки, но все-таки на дворе еще было светло. Я подошел к окну, которое было довольно высоко, и убедился, что пространство против окна, выходившего во дворик и находившегося между
крыльцом и глухой стеной швальни, было забрано высокими
досками, позволявшими видеть только небольшой клочок неба.
Но когда они причаливали к
доскам пристани, около купальни, и сквозь густо темневшую стену лип чьего-то сада он увидел главку старинной церкви, построенной в виде шатра, Теркин, совершенно так же, как на
крыльце сыскного отделения, почувствовал, как его пронзила мысль...
С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход,
крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях
доска — это был стол.