Неточные совпадения
Но пастух на все вопросы отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены были,
для дальнейших расспросов, взять его с собою и в таком
виде приехали в другой угол выгона.
В сем приятном уединении он под
видом ласки или шутливых манер может узнать много такого, что
для самого расторопного сыщика не всегда бывает доступно.
Щедрин имеет в
виду представителей религиозно-мистического движения в протестантизме.] того времени и что Лабзин, например, посвящал ей те избраннейшие свои сочинения, которые не предназначались
для печати.
Сей
вид для подчиненных бывает весьма приятен.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие
виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был
для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Не так хороша, как она бывало хотела быть хороша на бале, но хороша
для той цели, которую она теперь имела в
виду.
Наказанный сидел в зале на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под
видом желания обеда
для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «ешь сама, вместе будем есть… вместе».
Он теперь, говоря с братом о неприятной весьма
для него вещи, зная, что глаза многих могут быть устремлены на них, имел
вид улыбающийся, как будто он о чем-нибудь неважном шутил с братом.
Яркое солнце, веселый блеск зелени, звуки музыки были
для нее естественною рамкой всех этих знакомых лиц и перемен к ухудшению или улучшению, за которыми она следила; но
для князя свет и блеск июньского утра и звуки оркестра, игравшего модный веселый вальс, и особенно
вид здоровенных служанок казались чем-то неприличным и уродливым в соединении с этими собравшимися со всех концов Европы, уныло двигавшимися мертвецами.
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски;
для чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты;
для чего ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев;
для чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем
виду;
для чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
— Нет, это становится невыносимо! — вскрикнул Вронский, вставая со стула. И, остановившись пред ней, он медленно выговорил: —
Для чего ты испытываешь мое терпение? — сказал он с таким
видом, как будто мог бы сказать еще многое, но удерживался. — Оно имеет пределы.
Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается
для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще не существует иначе, как в
виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
— Не могу, — отвечал Левин. — Ты постарайся, войди в в меня, стань на точку зрения деревенского жителя. Мы в деревне стараемся привести свои руки в такое положение, чтоб удобно было ими работать;
для этого обстригаем ногти, засучиваем иногда рукава. А тут люди нарочно отпускают ногти, насколько они могут держаться, и прицепляют в
виде запонок блюдечки, чтоб уж ничего нельзя было делать руками.
— Messieurs, venez vite! [Господа, идите скорее!] — послышался голос возвратившегося Весловского. — Charmante! [Восхитительна!] Это я открыл. Charmante, совершенная Гретхен, и мы с ней уж познакомились. Право, прехорошенькая! — рассказывал он с таким одобряющим
видом, как будто именно
для него сделана она была хорошенькою, и он был доволен тем, кто приготовил это
для него.
Но кроме того, как ни тяжелы были
для матери страх болезней, самые болезни и горе в
виду признаков дурных наклонностей в детях, — сами дети выплачивали ей уже теперь мелкими радостями за ее горести.
Не давая себе отчета,
для чего он это делает, он все силы своей души напрягал в эти два дня только на то, чтоб иметь
вид спокойный и даже равнодушный.
Мучительно неловко ему было оттого, что против него сидела свояченица в особенном,
для него, как ему казалось, надетом платье, с особенным в
виде трапеции вырезом на белой груди; этот четвероугольный вырез, несмотря на то, что грудь была очень белая, или особенно потому, что она была очень белая, лишал Левина свободы мысли.
Вид других людей, их речи, свои собственные воспоминания — всё это было
для него только мучительно.
Отвечая на вопросы о том, как распорядиться с вещами и комнатами Анны Аркадьевны, он делал величайшие усилия над собой, чтоб иметь
вид человека,
для которого случившееся событие не было непредвиденным и не имеет в себе ничего, выходящего из ряда обыкновенных событий, и он достигал своей цели: никто не мог заметить в нем признаков отчаяния.
С той минуты, как при
виде любимого умирающего брата Левин в первый раз взглянул на вопросы жизни и смерти сквозь те новые, как он называл их, убеждения, которые незаметно
для него, в период от двадцати до тридцати четырех лет, заменили его детские и юношеские верования, — он ужаснулся не столько смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда,
для чего, зачем и что она такое.
Приезд его на Кавказ — также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным
видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я
для вас! Поймете ли вы меня?..» — и так далее.
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось
для того, чтоб придать ему
вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи.
Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с
вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, — эти господа страшно трудны
для портретов.
Все начало размещаться в осветившихся комнатах, и скоро все приняло такой
вид: комната, определенная быть спальней, вместила в себе вещи, необходимые
для ночного туалета; комната, определенная быть кабинетом…
За столом,
для лучшего
вида, рассадил всех по росту, а не по уму, так что ослам доставались лучшие куски, умным — оглодки.
Ему не гулялось, не ходилось, не хотелось даже подняться вверх взглянуть на отдаленности и
виды, не хотелось даже растворять окна затем, чтобы забрать свежего воздуха в комнату, и прекрасный
вид деревни, которым не мог равнодушно любоваться никакой посетитель, точно не существовал
для самого хозяина.
Чичиков, со своей стороны, был очень рад, что поселился на время у такого мирного и смирного хозяина. Цыганская жизнь ему надоела. Приотдохнуть, хотя на месяц, в прекрасной деревне, в
виду полей и начинавшейся весны, полезно было даже и в геморроидальном отношении. Трудно было найти лучший уголок
для отдохновения. Весна убрала его красотой несказанной. Что яркости в зелени! Что свежести в воздухе! Что птичьего крику в садах! Рай, радость и ликованье всего! Деревня звучала и пела, как будто новорожденная.
Под
видом избрания места
для жительства и под другими предлогами предпринял он заглянуть в те и другие углы нашего государства, и преимущественно в те, которые более других пострадали от несчастных случаев, неурожаев, смертностей и прочего и прочего, — словом, где бы можно удобнее и дешевле накупить потребного народа.
Небывалый проезжий остановится с изумлением при
виде его жилища, недоумевая, какой владетельный принц очутился внезапно среди маленьких, темных владельцев: дворцами глядят его белые каменные домы с бесчисленным множеством труб, бельведеров, флюгеров, окруженные стадом флигелей и всякими помещеньями
для приезжих гостей.
Самосвистов явился в качестве распорядителя: выбранил поставленных часовых за то, что небдительно смотрели, приказал приставить еще лишних солдат
для усиленья присмотра, взял не только шкатулку, но отобрал даже все такие бумаги, которые могли бы чем-нибудь компрометировать Чичикова; связал все это вместе, запечатал и повелел самому солдату отнести немедленно к самому Чичикову, в
виде необходимых ночных и спальных вещей, так что Чичиков, вместе с бумагами, получил даже и все теплое, что нужно было
для покрытия бренного его тела.
Одна очень любезная дама, — которая приехала вовсе не с тем чтобы танцевать, по причине приключившегося, как сама выразилась, небольшого инкомодите [Инкомодитé (от фр. l’incommоdité) — здесь: нездоровье.] в
виде горошинки на правой ноге, вследствие чего должна была даже надеть плисовые сапоги, — не вытерпела, однако же, и сделала несколько кругов в плисовых сапогах,
для того именно, чтобы почтмейстерша не забрала в самом деле слишком много себе в голову.
Причудницы большого света!
Всех прежде вас оставил он;
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея и Бентама,
Но вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
К тому ж они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны
для мужчин,
Что
вид их уж рождает сплин.
Зато и пламенная младость
Не может ничего скрывать.
Вражду, любовь, печаль и радость
Она готова разболтать.
В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным
видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Свою доверчивую совесть
Он простодушно обнажал.
Евгений без труда узнал
Его любви младую повесть,
Обильный чувствами рассказ,
Давно не новыми
для нас.
Я решительно не могу объяснить себе жестокости своего поступка. Как я не подошел к нему, не защитил и не утешил его? Куда девалось чувство сострадания, заставлявшее меня, бывало, плакать навзрыд при
виде выброшенного из гнезда галчонка или щенка, которого несут, чтобы кинуть за забор, или курицы, которую несет поваренок
для супа?
— Вы знаете, может быть (да я, впрочем, и сам вам рассказывал), — начал Свидригайлов, — что я сидел здесь в долговой тюрьме, по огромному счету, и не имея ни малейших средств в
виду для уплаты.
— Да, я действительно вошь, — продолжал он, с злорадством прицепившись к мысли, роясь в ней, играя и потешаясь ею, — и уж по тому одному, что, во-первых, теперь рассуждаю про то, что я вошь; потому, во-вторых, что целый месяц всеблагое провидение беспокоил, призывая в свидетели, что не
для своей, дескать, плоти и похоти предпринимаю, а имею в
виду великолепную и приятную цель, — ха-ха!
Затем я взял со стола десятирублевый кредитный билет и подал вам, от своего имени,
для интересов вашей родственницы и в
видах первого вспоможения.
— Так-с. Ну-с, так имейте в виду-с; а теперь благоволите принять,
для интересов вашей родственницы, на первый случай, посильную сумму от меня лично. Весьма и весьма желаю, чтоб имя мое при сем не было упомянуто. Вот-с… имея, так сказать, сам заботы, более не в состоянии…
— Еще бы вам-то не ощущать наслаждения, — вскрикнул Раскольников, тоже вставая, — разве
для исшаркавшегося развратника рассказывать о таких похождениях, — имея в
виду какое-нибудь чудовищное намерение в этом же роде, — не наслаждение, да еще при таких обстоятельствах и такому человеку, как я… Разжигает.
У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши
виды смотреть, все-таки украшение —
для глаз оно приятней.
Хлопуша и Белобородов не сказали ни слова и мрачно смотрели друг на друга. Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться
для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым
видом: «Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге».
В день, назначенный
для выезда, в самую ту минуту, когда готовился я пуститься в дорогу, Зурин вошел ко мне в избу, держа в руках бумагу, с
видом чрезвычайно озабоченным.
К удивлению Самгина все это кончилось
для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и товарищ прокурора вышли в столовую с
видом людей, которые поссорились; адъютант сел к столу и начал писать, судейский, остановясь у окна, повернулся спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко сказал...
Черное сукно сюртука и белый, высокий, накрахмаленный воротник очень невыгодно
для Краснова подчеркивали серый тон кожи его щек, волосы на щеках лежали гладко, бессильно, концами вниз, так же и на верхней губе, на подбородке они соединялись в небольшой клин, и это придавало лицу странный
вид: как будто все оно стекало вниз.
А этот, товарищ Яков, — что такое он?» — Незаметно
для себя Самгин дошел до бульвара, остановился, посмотрел на голые деревья, — они имели такой нищенский
вид, как будто уже никогда больше не покроются листьями.
Потом вдруг она скажет ему, что и у нее есть деревня, сад, павильон,
вид на реку и дом, совсем готовый
для житья, как надо прежде поехать туда, потом в Обломовку.
Поверенный распорядился и насчет постройки дома: определив, вместе с губернским архитектором, количество нужных материалов, он оставил старосте приказ с открытием весны возить лес и велел построить сарай
для кирпича, так что Обломову оставалось только приехать весной и, благословясь, начать стройку при себе. К тому времени предполагалось собрать оброк и, кроме того, было в
виду заложить деревню, следовательно, расходы было из чего покрыть.
Ему представилось, как он сидит в летний вечер на террасе, за чайным столом, под непроницаемым
для солнца навесом деревьев, с длинной трубкой, и лениво втягивает в себя дым, задумчиво наслаждаясь открывающимся из-за деревьев
видом, прохладой, тишиной; а вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд; с полей восходит пар; становится прохладно, наступают сумерки, крестьяне толпами идут домой.
По стенам, около картин, лепилась в
виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями,
для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.
— С французом, с Шарлем укатила! Того вдруг вызвали в Петербург зачем-то. Ну, вот и она… «Меня, говорит, кстати проводит до Москвы monsieur Charles». И как схитрила: «Хочу, говорит, повидаться с родными в Москве», и выманила у мужа
вид для свободного проживания.