(Это же он косвенно подтвердил и в «Пармениде», показав, каким образом мысль запутывается в неизбежных
диалектических противоречиях при анализе понятия бытия-небытия, и в этом смысле «Парменид» есть диалектическое prooemium [Введение, предисловие (греч.).] к «Тимею».)
Диалектическое противоречие в смысле Гегеля проистекает из общего свойства дискурсивного мышления, которое, находясь в дискурсии [Дискурсия (от лат. discursus — довод, аргумент) — рассудочное (или логическое) мышление, мышление с помощью понятий.], в непрерывном движении, все время меняет положение и переходит от одной точки пути к другой; вместе с тем оно, хотя на мгновение, становится твердой ногой в каждой из таких точек и тем самым свой бег разлагает на отдельные миги, на моменты неподвижности (Зенон!)
Антиномия здесь подменяется
диалектическим противоречием: в силу внутренней необходимости, диалектики самого абсолютного, некоей метафизической причинности выявляются последовательные звенья бытия, и торжествует, таким образом, начало непрерывной закономерности и соответствующей ему непрерывности в мышлении.
Т. 1. С. 397–398).], даже ощутившего непреодолимую трудность, все еще пытается ее обойти, совершить уже знакомым нам приемом подмен антиномии
диалектическим противоречием, превратив антитетику в диалектику.
Неточные совпадения
Вот почему
диалектический материализм есть
противоречие в терминах.
Диалектическая ложь, широко практикуемая марксистами на практике, оправдывается
диалектическим материализмом, который, в глубоком
противоречии со своими философскими основами, признается наконец открытой абсолютной истиной.
Само слово
диалектический материализм, которое есть
противоречие в терминах, употребляется для целей пропаганды, а не для философского применения.
Они на все отвечают громкими словами, и вместо того, чтоб наполнить в самом деле пропасти, делящие сферы отвлеченные от действительных,
противоречия в жизни и мышлении, прикрывают их легкими тканями искусственной
диалектической фиоритуры.
Поэтому
противоречие диалектическое отличается от
противоречия логического тем, что оно проистекает не из ошибки, но из критического самосознания формальной мысли, причем диалектика считает себя тем самым и возвышающейся над этими
противоречиями.
Основное
противоречие философии Гегеля заключается в том, что в ней динамика и диалектика мысли принимают форму законченной системы, т. е. как бы прекращается
диалектическое развитие.
Тему о свободе Достоевский трактует динамически, а не статически, его свобода все время находится в
диалектическом движении, в ней раскрываются внутренние
противоречия, и она переходит из одного фазиса в другой.