Неточные совпадения
Проходя через первую гостиную, Левин встретил в дверях графиню Боль, с озабоченным и строгим лицом что-то приказывавшую
слуге. Увидав Левина, она улыбнулась и попросила его в следующую маленькую гостиную, из которой слышались голоса. В этой гостиной сидели на креслах две дочери графини и знакомый Левину московский полковник. Левин подошел к ним, поздоровался и сел подле дивана,
держа шляпу на колене.
Так и сдержал слово: умер и все оставил сыновьям, которых всю жизнь
держал при себе наравне как
слуг, с их женами и детьми, а о Грушеньке даже и не упомянул в завещании вовсе.
Поэтому его постоянно
держали в лакейской, не давая вне ее никакого хода. И матушка, которая очень дорожила усердными и честными
слугами, очень верно выражалась об нем, говоря...
Ровно в восемь часов я в сюртуке и с приподнятым на голове коком входил в переднюю флигелька, где жила княгиня. Старик
слуга угрюмо посмотрел на меня и неохотно поднялся с лавки. В гостиной раздавались веселые голоса. Я отворил дверь и отступил в изумлении. Посреди комнаты, на стуле, стояла княжна и
держала перед собой мужскую шляпу; вокруг стула толпилось пятеро мужчин. Они старались запустить руки в шляпу, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидевши меня, она вскрикнула...
Зачал вдруг Иван Васильич на нас мнение
держать, на нас, верных
слуг своих!
— Государь, — произнес Малюта в сильном волнении, — между добрыми
слугами твоими теперь много пьяных, много таких, которые говорят, не помня, не спрошаючи разума! Не вели искать этого бражника, государь! Протрезвится, сам не поверит, какую речь пьяным делом
держал!
Иоанн в черном стихаре, из-под которого сверкала кольчуга, стоял с дрожащим посохом в руке, вперив грозные очи в раненого разбойника. Испуганные
слуги держали зажженные свечи. Сквозь разбитое окно виден был пожар. Слобода приходила в движение, вдали гудел набатный колокол.
— Вы меня ударили, — сказал Гез. — Вы все время оскорбляли меня. Вы дали мне понять, что я вас ограбил. Вы
держали себя так, как будто я ваш
слуга. Вы сели мне на шею, а теперь пытались убить. Я вас не трону. Я мог бы заковать вас и бросить в трюм, но не сделаю этого. Вы немедленно покинете судно. Не головой вниз — я не так жесток, как болтают обо мне разные дураки. Вам дадут шлюпку и весла. Но я больше не хочу видеть вас здесь.
Ни сада, ни театра, ни порядочного оркестра; городская и клубная библиотеки посещались только евреями-подростками, так что журналы и новые книги по месяцам лежали неразрезанными; богатые и интеллигентные спали в душных, тесных спальнях, на деревянных кроватях с клопами, детей
держали в отвратительно грязных помещениях, называемых детскими, а
слуги, даже старые и почтенные, спали в кухне на полу и укрывались лохмотьями.
И старый
слуга,
держа руки по швам, ответил...
Несмотря на совершенное неумение
держать себя, на смешные позы и еще более смешные жесты одной правой рукой, тогда как левая точно была привязана у него за спиной, несмотря на положительно дурное исполнение обыкновенных разговоров с своим
слугою и бедным стариком, — Дмитриев в сцене с другом, которому рассказывает свои несчастия, и в примирении с женой выражал столько силы внутреннего чувства, что все зрители, в том числе и я, были совершенно увлечены, и общее восхищение выражалось неистовыми рукоплесканиями.
В таком настроении я отправил Дюроку свою визитную карточку и сел, читая газету, но
держа ее вверх ногами. Не прошло и пяти минут, а
слуга уже вернулся, почти бегом.
— Милый Яни! Подержи-ка, — сказал он, подавая
слуге карту.
Слуг по тому времени
держали много; но выдающимся из них был камердинер отца, Илья Афанасьевич, сопровождавший его к Пирмонтским водам и в Дармштадт, откуда вместе с ними через Краков приехала в Новоселки моя мать.
— Да, но нельзя этого народа распускать: сейчас забудутся. Мое правило —
держать всех в струне… Моих миллионеров я люблю, но и с ними нужно
держать ухо востро. Да… Мужик всегда может забыться и потерять уважение к власти. Например, я — я решительно ничего не имею, кроме казенного жалованья, и горжусь своей бедностью. У них миллионы, а у меня ничего… Но они думают только о наживе, а я верный царский
слуга. Да…
Матрена (к Петру). Вот так-то всё, Петр Игнатьич. Баламутный он у меня, втемяшит что в башку, не выбьешь никак; только даром тебя потревожили. А как жил малый, так пусть и живет.
Держи малого — твой
слуга.
С ранней молодости ее
держали в черном теле: работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видала; одевали ее плохо; жалованье она получала самое маленькое; родни у ней все равно что не было: один какой-то старый ключник, [Ключник —
слуга, ведавший в барском доме съестными припасами, кладовой и погребом.] оставленный за негодностью в деревне, доводился ей дядей да другие дядья у ней в мужиках состояли, вот и все.
— Не-ет… опять же и это… кто знает! Может, и не сумасшедший, — сказал опять Меркурий как-то уклончиво. — Собственно,
держат его в одиночке за непризнание властей, за грубость. Полицместер ли, кто ли придет, хоть тут сам губернатор приходи, — он и ему грубость скажет. Все свое: «беззаконники да
слуги антихристовы!» Вот — через это самое… А то раньше свободно он ходил по всей даже тюрьме без препятствий…
— Не любо тебе, беззаконник? — гремел он вдогонку. — Долго ли
держать меня будете,
слуги антихристовы?..
— Беззаконники! — кричал Яшка, когда «поверка» проходила мимо его двери. — Пошто
держите, пошто морите меня? Сказывайте,
слуги антихристовы!
Я взял очень скромную квартиру (в Малой Итальянской — теперь улица Жуковского, дом графа Салтыкова), в четыре комнаты с кухней, так же скромно отделал ее и для себя и для редакции, дома стола не
держал, прислуга состояла из того же верного
слуги Михаила Мемнонова и его племянника Миши, выписанного из деревни.
Свидание с Кузьмой произошло тайком, через одного из
слуг, проводившего «барина» в нижний коридор, и умолявшего не выдавать его ни Тамаре Абрамовне, ни «его превосходительству», так как Костю
держали взаперти и к нему не допускали никого.
— Не беспокойтесь! Я не дворовая собака, которую она вольна
держать на привязи: служу свободно, пока меня кормят и ласкают; не так — при первом толчке ногой могу показать и хвост, то есть хочу сказать, что я не крепостной
слуга баронессин. К тому ж, нанимаясь к ней в кучера и коновалы, я условился с ее милостью, чтобы мне позволено было заниматься практикою в окружности Гельмета. Надеюсь, вы мне дадите хлебец и по другим эскадронам. В плате ж за труды…
«Молим и взываем к тебе, Господин, всеусердно и всеуниженно:
держи нас по старине, по крестному целованию; и мы всегда будем верными
слугами тебе, и отчизне твоей Великому Новгороду».
— Твой
слуга, недокрещенец, мой ученик. Ему поручено было следить твои поступки и пути, чтобы я, в случае опасности, мог помочь тебе. Как он подстерегал твои отношения к дочери боярина, спроси у него. Унижение, в каком его
держали у Образца, научило его лукавству. Отчего ж и род наш так лукав…
Слуга твой знал, что я желаю тебе добра; мне повинуясь, преданный тебе, он исполнял должность лазутчика с особенным искусством и усердием. Доказательство — ты этого даже и не подозревал.
Молим и взываем к тебе, Господин, всеусердно и всеуниженно:
держи по старине, по крестному целованию, и мы всегда будем верными
слугами и тебе, и отчизне твоей Великому Новгороду». Руки приложили: владыка Великого Новгорода, архиепископ Феофил, тысяцкий Ксенофонт Есипов, новоизбранный дьяк Тит, по реклу: Останов, и проч.
Семен Иоаникиевич с племянниками вышел к воротам усадьбы. Их сопровождало двое
слуг, один из которых
держал каравай хлеба с поставленной на него серебряной солоницей, а другой — большой образ царицы небесной в драгоценном окладе. За хозяевами в некотором отдалении толпились любопытные челядинцы, захотевшие хоть одним глазком взглянуть на грозных разбойников, пожелавших стать верными
слугами Строгановых.