Неточные совпадения
Нигде не видно было
забора или тех низеньких домиков с навесами на низеньких
деревянных столбиках, какие были в предместье.
Ехать пришлось недолго; за городом, на огородах, Захарий повернул на узкую дорожку среди
заборов и плетней, к двухэтажному
деревянному дому; окна нижнего этажа были частью заложены кирпичом, частью забиты досками, в окнах верхнего не осталось ни одного целого стекла, над воротами дугой изгибалась ржавая вывеска, но еще хорошо сохранились слова: «Завод искусственных минеральных вод».
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за ворота парка, у ворот, как два столба, стояли полицейские в пыльных, выгоревших на солнце шинелях. По улице
деревянного городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под
забором сидели и лежали солдаты, человек десять, на тумбе сидел унтер-офицер, держа в зубах карандаш, и смотрел в небо, там летала стая белых голубей.
Деревянные стены и
заборы домов еще дышали теплом, но где-то слева всходила луна, и на серый булыжник мостовой ложились прохладные тени деревьев.
— Да вот долго нейдут что-то, не видать, — сказала она монотонно, глядя на
забор, отделявший улицу от двора. — Я знаю и шаги их; по
деревянной мостовой слышно, как кто идет. Здесь мало ходят…
Через
забор, направо, Обломов видел бесконечный огород с капустой, налево, через
забор, видно было несколько деревьев и зеленая
деревянная беседка.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами,
деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под
забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над
забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.
Здесь — огороды с редькой и морковью,
заборы, но без цветов,
деревянные кумирни, а не храмы, вместо вина — саки; есть и женщины, но какие?
Вот уездный городок с
деревянными кривыми домишками, бесконечными
заборами, купеческими необитаемыми каменными строениями, старинным мостом над глубоким оврагом…
Я как-то шел по Неглинной и против Государственного банка увидал посреди улицы
деревянный барак, обнесенный
забором, вошел в него, встретил инженера, производившего работы, — оказалось, что он меня знал и на мою просьбу осмотреть работы изъявил согласие. Посредине барака зияло узкое отверстие, из которого торчал конец лестницы.
Конюхи из трактира к началу бегов отвозили хозяев в полтиничные места беговой беседки, тогда еще
деревянной, а сами, стоя на шарабанах, смотрели через
забор на бега, знали каждую лошадь, обсуждали шансы выигрыша и даже играли в тотализатор, складываясь по двугривенному — тогда еще тотализатор был рублевый.
Миновали вокзалы, переползли через сугроб и опять зашагали посредине узких переулков вдоль
заборов, разделенных
деревянными домишками и запертыми наглухо воротами. Маленькие окна отсвечивали кое-где желтокрасным пятнышком лампадки… Темь, тишина, сон беспробудный.
Это большой четырехугольный двор, огороженный шестью
деревянными бараками казарменного типа и
забором между ними.
Последние ряды городских зданий кончились здесь, и широкая трактовая дорога входила в город среди
заборов и пустырей. У самого выхода в поле благочестивые руки воздвигли когда-то каменный столб с иконой и фонарем, который, впрочем, скрипел только вверху от ветра, но никогда не зажигался. У самого подножия этого столба расположились кучкой слепые нищие, оттертые своими зрячими конкурентами с более выгодных мест. Они сидели с
деревянными чашками в руках, и по временам кто-нибудь затягивал жалобную песню...
Над дверью
деревянного подъезда опять была дощечка с надписью: «Следственный пристав»; в нижний этаж вело особое крылечко, устроенное посредине задней части фасада. Налево был низенький флигелек в три окна, но с двумя крыльцами. По ушатам, стоявшим на этих крыльцах, можно было догадаться, что это кухни. Далее шел длинный дровяной сарайчик, примкнутый к соседскому
забору, и собачья конура с круглым лазом.
Забор, окружавший дом, выходил чуть не на средину переулка, к
забору была прилажена
деревянная настилка для проходящих.
Он стоял на обломках
забора; налево от него, шагах в тридцати, высился черный скелет уже совсем почти догоревшего двухэтажного
деревянного дома, с дырьями вместо окон в обоих этажах, с провалившеюся крышей и с пламенем, всё еще змеившимся кое-где по обугленным бревнам.
Густая серая пыль, местами изборожденная следами прокатившихся по ней колес, сонная и увядшая муравка, окаймляющая немощеные улицы к стороне воображаемых тротуаров; седые, подгнившие и покосившиеся
заборы; замкнутые тяжелыми замками церковные двери;
деревянные лавочки, брошенные хозяевами и заставленные двумя крест-накрест положенными досками; все это среди полдневного жара дремлет до такой степени заразительно, что человек, осужденный жить среди такой обстановки, и сам теряет всякую бодрость и тоже томится и дремлет.
На самом краю города Верхневолжска, на высоком, обрывистом берегу Волги, стоит белильный завод, принадлежащий первогильдейному купцу миллионеру Копейкину. Завод этот, состоящий из целого ряда строений
деревянных и каменных, закоптелых, грязных снаружи и обнесенных кругом высоким
забором, напоминает собою крепость. Мрачно, неприветливо выглядывает он снаружи… острожным холодом веет от него…
Теперь они сделались еще глуше и уединеннее: фонари стали мелькать реже — масла, как видно, уже меньше отпускалось; пошли
деревянные домы,
заборы; нигде ни души; сверкал только один снег по улицам да печально чернели с закрытыми ставнями заснувшие низенькие лачужки.
На продолжении
забора, посереди сцены, небольшая
деревянная овощная лавка, за лавкой начинается переулок.
Многолюдие главных улиц с его назойливым любопытством его утомляло, и чаще углублялся он в грязные глухие переулки, с их трехоконными домишками,
заборами и узкими,
деревянными, скользкими мостками вместо тротуаров.
Одетый в генеральское пальто с красной подкладкой, высокий, широкоплечий, воинственный, несущий седую голову немного назад, он два часа величавым призраком кружился по городу — вдоль почерневших от дождя
деревянных домишек, вдоль бесконечных
заборов и пустырей, мимо магазинов и лавок с продрогшими, низко кланяющимися приказчиками.
Ребенком, в сороковых годах, я помню еще огромное серое
деревянное здание с фальшивыми окнами, намалеванными сажей и охрой, и огороженное чрезвычайно длинным полуразвалившимся
забором. Это и была проклятая усадьба графа Каменского; тут же был и театр. Он приходился где-то так, что был очень хорошо виден с кладбища Троицкой церкви, и потому Любовь Онисимовна, когда, бывало, что-нибудь захочет рассказать, то всегда почти начинала словами...
В каждом селе — церковь, а иногда и две; есть и школы, тоже, кажется, во всех селах. Избы
деревянные, часто двухэтажные, крыши тесовые. Около каждой избы на
заборе или на березке стоит скворечня, и так низко, что до нее можно рукой достать. Скворцы здесь пользуются общею любовью, и их даже кошки не трогают. Садов нет.
Дом был
деревянный, одноэтажный, окруженный
забором, за которым с одной стороны был густой сад, а с другой обширный двор, со всевозможными службами, людскими и тому подобными хозяйственными постройками.
Множество пустырей; домы будто госпитальные жители, выглядывающие в белых колпаках и в белых халатах и ставшие один от другого в стрелковой дистанции, точно после пожара; улицы только именем и
заборами, их означающими; каналы с
деревянными срубами и перилами, снежные бугры, безлюдство, бироновские ужасы: незавидная картина!
На десятой линии, куда привезла графиня Клавдия Афанасьевна княгиню Зинаиду Сергеевну, среди развалившихся хижин и
заборов был лишь один почти новенький одноэтажный
деревянный домик, весело выглядывавший из-за палисадника, освещенный мягкими лучами сентябрьского солнца.
Первое впечатление, производимое ею на новичка, случайно забредшего в ее по большей части узкие и кривые улицы и в переулки, состоящие из неказистых
деревянных двухэтажных, а часто и одноэтажных домиков, построенных в большинстве случаев в глубине дворов, обнесенных решетчатыми или сплошными
заборами, — это впечатление захолустного провинциального городка.
По бокам
деревянного решетчатого
забора, окрашенного тоже в серую краску, с такими же репчатыми воротами посредине, находились два флигеля, в три окна каждый, выходящий на улицы. В правом флигеле помещалась кухня, а в левом людская — оба флигеля были соединены с главным домом крытыми галереями. За домом был тенистый сад, а за обоими флигелями тянулись обширные надворные постройки.
— Вот тут сейчас, — сказала девка и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом
заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой
деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.