Неточные совпадения
Русская радикально-демократическая интеллигенция, как слой кристаллизованный, духовно консервативна и чужда истинной свободе; она захвачена скорее
идеей механического равенства, чем свободы.
Историк умственного развития России Щапов, близкий
идеям Писарева, считал идеалистическую философию и эстетику аристократическими и признавал
демократическими естественные науки [А. Щапов. «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа».].
Райнер слушал терпеливо все, что Розанов сообщал ему о настроении народа и провинциального общества, но не мог отказаться от своей любимой
идеи произвести социально-демократический переворот, начав его с России.
Мне, конечно, было известно, что по
идее Юлии Михайловны предположено было устроить бал самый
демократический, «не отказывая даже и мещанам, если бы случилось, что кто-нибудь из таковых внесет за билет».
Одним словом, пока подали Петра Степановича, они так настроили себя взаимно, что опять решились окончательно спросить у него категорического объяснения, а если он еще раз, как это уже и было, уклонится, то разорвать даже и пятерку, но с тем, чтобы вместо нее основать новое тайное общество «пропаганды
идей», и уже от себя, на началах равноправных и
демократических.
Мы, как и жители Азии, люди красивого слова и неразумных деяний; мы отчаянно много говорим, но мало и плохо делаем, — про нас справедливо сказано, что „у русских множество суеверий, но нет
идей“; на Западе люди творят историю, а мы все еще сочиняем скверные анекдоты […сочиняем скверные анекдоты… — намек на сатирический рассказ Достоевского"Скверный анекдот", в котором высмеивалось"
демократическое"заигрывание властей с разночинцами.].
Встретив отпор со стороны г. Горданова, чиновник Подозеров агитировал будто бы среди крестьян в пользу
идей беспорядка, чему здесь знающие
демократические наклонности г. Подозерова вполне верят.
Необходимо разоблачать несоединимость христианской
идеи Царства Божия, христианского эсхатологического сознания с идолопоклонством перед историческими святынями, консервативно-традиционными, авторитарными, монархическими, национальными, семейно-собственническими, как и перед святынями революционными,
демократическими, социалистическими.
Крестьянская масса, которая является в России единственным серьезным и массовым (не считая городской мелкой буржуазии) носителем буржуазно-демократических
идей, тогда еще спала глубоким сном.
Легитимизм, все равно монархический или
демократический, есть мертвая
идея в катастрофические периоды истории.
И в угашении этого сознания, за которым стоит здоровый расовый инстинкт, немалую роль сыграла пропаганда немецких социал-демократических
идей.
В основе их лежал аристократический гуманизм, как
демократический гуманизм лежал в основе
идей левых и прогрессивных.
И коммунизму нельзя уже противополагать антииерархические, гуманистические и либерально-демократические
идеи новой истории, ему можно противополагать лишь подлинную, онтологически обоснованную иерархию, подлинную органическую соборность.
С социализмом нельзя бороться «буржуазными»
идеями и нельзя противополагать ему капиталистическое и буржуазно-демократическое общество XIX и XX веков.
И столь быстрое восстановление у нас и быстрая победа детски незрелой, смутной
идеи социальной революции есть лишь показатель отсталости и малокультурности широких масс, не только народных, но и интеллигентских, идейного убожества тех кругов, которые со слишком большой гордостью именуют себя
демократическими.