Неточные совпадения
«Свободным-то гражданином, друг мой,
человека не конституции, не революции
делают, а самопознание. Ты вот возьми Шопенгауэра, почитай прилежно, а после него — Секста Эмпирика о «Пирроновых положениях». По-русски, кажется, нет этой книги, я по-английски читала, французское издание есть. Выше пессимизма и скепсиса человеческая мысль не взлетала, и, не зная этих двух ее полетов, ни о чем не догадаешься, поверь!»
Но
человек сделал это на свою погибель, он — враг
свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы религии, философии, науки, государства и вся мерзость жизни.
Но у меня остались прежние сношения; могу кой о чем разведать, с разными тонкими
людьми перенюхаться; этим и беру; правда, в
свободное, то есть трезвое, время и сам кой-что
делаю, тоже через знакомых… больше по разведкам…
«Особенность раба в том, что он в руках своего хозяина есть вещь, орудие, а не
человек. Таковы солдаты, офицеры, генералы, идущие на убиение и на убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством обязательной службы надевает цепи на шеи всех
свободных и сильных
людей нации, чтобы
сделать из них орудия убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только для этого их набирают и вышколивают…
«Познаете истину, и истина
сделает вас
свободными» (Иоан. VIII, 32). Если бы было сомнение в том, что христианство есть истина, то та полная свобода, ничем не могущая быть стесненной, которую испытывает
человек, как скоро он усваивает христианское жизнепонимание, была бы несомненным доказательством его истинности.
Это вырвалось у Фомы совершенно неожиданно для него; раньше он никогда не думал ничего подобного. Но теперь, сказав крестному эти слова, он вдруг понял, что, если б крестный взял у него имущество, — он стал бы совершенно
свободным человеком, мог бы идти, куда хочется,
делать, что угодно… До этой минуты он был опутан чем-то, но не знал своих пут, не умел сорвать их с себя, а теперь они сами спадают с него так легко и просто. В груди его вспыхнула тревожная и радостная надежда, он бессвязно бормотал...
И она
сделала это тем бестрепетнее, что пенкосниматели суть вполне вольные
люди, приходящие в литературный вертоград с одним чистым сердцем и вполне
свободные от какой бы то ни было мысли.
Я не могла даже мечтать, что встречусь с ним в здешнем мире, и, несмотря на это, желания матушки, просьбы сестры моей, ничто не поколебало бы моего намерения остаться вечно
свободною; но бескорыстная любовь ваша, ваше терпенье, постоянство, делание видеть счастливым
человека, к которому дружба моя была так же беспредельна, как и любовь к нему, — вот что
сделало меня виновною.
В новиковских журналах несколько раз попадаются жалобы невежественных и диких
людей на то, что нет более
свободного винокурения, а надо брать вино из «государева кружала», чтобы откупщику прибыток
делать.
Сами виноваты, если будут растоптаны!» Но
человек новых стремлений отвечает на такое замечание: «Разумеется, они глупы, что спят на дороге и мешают
свободной езде; но что же
делать, если они так глупы?
Мне всегда нравилось быть почтительным с теми, кого я презирал, и целовать
людей, которых я ненавидел, что
делало меня
свободным и господином над другими. Зато никогда не знал я лжи перед самим собою — этой наиболее распространенной и самой низкой формы порабощения
человека жизнью. И чем больше я лгал
людям, тем беспощадно-правдивее становился перед самим собой — достоинство, которым немногие могут похвалиться.
Он сочинил бы замысловатый циркулярчик, с красноречивыми фразами и гуманными взглядами, в таком смысле: «Трезвость, дескать, очень похвальна, и препятствовать ей не следует; но личность
человека священна, и потому
делать какие-нибудь обязательные постановления относительно трезвости не дозволяется; вследствие чего, дескать, и предлагается, кому следует, наблюдать за тем, чтобы распространение трезвости совершалось само собою, а не вследствие обязательных мирских приговоров, стесняющих и насилующих
свободную волю
человека».
Друг мой, я
свободный человек, я не прочь приятно провести время, я не враг связей с женщинами, не враг даже благородных интрижек, но… с вами заводить мелкую интрижку, вас
делать предметом своих праздных помыслов, вас, умную, прекрасную,
свободную женщину?!
Помни, что разумение твое, имея свойство жизни в самом себе,
делает тебя
свободным, если ты не подгибаешь его служению плоти. Душа
человека, просвещенная разумением,
свободная от страстей, затемняющих этот свет, есть настоящая твердыня, и нет прибежища для
человека, которое было бы вернее и неприступнее для зла. Кто не знает этого, тот слеп, а кто, зная, не верит разуму, тот истинно несчастен.
И, начиная с Каина вплоть до самого глубоко подлого
человека наших дней, все, избравшие путь зла, слышат в глубине души голос осуждения, укора, голос, не дающий им покоя, который вечно твердит им: зачем вы свернули с истинного пути? Вы могли, вы можете
сделать усилие. Вы — деятели
свободные, и в вашей власти было и есть коснеть в грехах или освобождаться от них.
Господин и раб будут
делать нечеловеческие усилия помешать концу объективации, «концу мира», наступлению царства Божьего — царства свободы и
свободных, они будут создавать все новые формы господства и рабства, будут совершать новые переодевания, все новые формы объективации, в которых творческие акты
человека будут претерпевать великие неудачи, будут продолжаться преступления истории.
Эта точка зрения также безнравственна (хотя и не лицемерна), потому что она
делает человека рабом своей низшей природы и сталкивается с достоинством личности, как
свободного духа.
Опьяненные вином, они пели песни и смело говорили страшные, отвратительные слова, которых не решится сказать
человек, боящийся бога; безгранично
свободные, бодрые, счастливые, они не боялись ни бога, ни дьявола, ни смерти, а говорили и
делали всё, что хотели, и шли туда, куда гнала их похоть.
И неужели это
свободное, то, что
люди называют положительно-свободное государство, то, в котором есть хоть один гражданин, которого сажают в тюрьму за то, что он, никому не вредя, никому не мешая,
делает одно, что может, для того чтобы не умереть с голода?
Spinosa. Ethices. [Следовательно,
люди, верящие в то, что они по
свободному решению ума могут говорить, молчать или что-то
делать, спят с открытыми глазами. — Спиноза. Этика (лат.)]
Достоевский предоставляет
человеку идти путем
свободного принятия той Истины, которая должна
сделать человека окончательно
свободным.
И он опять стал толковать о том, что Новый завет есть естественное продолжение Ветхого, что иудаизм отжил свой век. Подбирая фразы, он как будто старался собрать все силы своего убеждения и заглушить ими беспокойство души, доказать себе, что, переменив религию отцов, он не
сделал ничего страшного и особенного, а поступил, как
человек мыслящий и
свободный от предрассудков, и что поэтому он смело может оставаться в комнате один на один со своею совестью. Он убеждал себя и глазами просил у меня помощи…
— Все это я хорошо знаю, графиня, но я в принципе против брака, не дающего, как вы сами знаете, никаких гарантий на счастье… Мое предложение любимой девушке я мог бы
сделать на более прочных основаниях любви и логики… Я
человек свободный, с независимым и даже, если хотите, хорошим состоянием, имею около сорока тысяч франков дохода… что позволит мне жить безбедно вместе с той, которая меня полюбит и согласится сделаться подругой моей жизни.
Это сознание противно глубочайшей сущности христианства, которое
делает Бога имманентным человеческой природе и потому не допускает совершенно трансцендентного разрыва здешнего мира и мира потустороннего [Кн. Е. Трубецкой в своем «Миросозерцании Вл. С. Соловьева» странным образом оправдывает
свободное творчество
человека в мире через крайнее отдаление потустороннего божественного мира от мира здешнего.
Я не знаю, очень ли много у нас барынь…
делают шалости? Но кое про кого положительно знаю. И никто ведь этим серьезно не шокируется… Все шито-крыто. А по-моему, как нельзя больше открыто. И у всех этих барынь — муж. Я же
человек свободный…
Возражение против учения Христа, состоящее в его неисполнимости,
делают люди науки, философы, вообще
люди образованные и считающие себя совершенно
свободными от всяких суеверий.
Но ведь вопрос о том, что̀ я должен
сделать для противодействия совершаемому на моих глазах насилию, основывается всё на том же грубом суеверии о возможности
человека не только знать будущее, но и устраивать его по своей воле. Для
человека,
свободного от этого суеверия, вопроса этого нет и не может быть.
Каждый
человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас
сделать или не
сделать такое-то действие; но как скоро он
сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не
свободное, а предопределенное значение.
Так что на вопрос о том, что
делать человеку при виде совершаемых злодейств одного или многих
людей, ответ
человека,
свободного от суеверия возможности знания будущего состояния
людей и возможности устройства такого состояния насилием, только один: поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой.
Беден — это значит: он будет не в городе, а в деревне, не будет сидеть дома, а будет работать в лесу, в поле, будет видеть свет солнца, землю, небо, животных; не будет придумывать, что ему съесть, чтобы возбудить аппетит, и что
сделать, чтоб сходить на час, а будет три раза в день голоден; не будет ворочаться на мягких подушках и придумывать, чем спастись от бессонницы, а будет спать; будет иметь детей, будет жить с ними, будет в
свободном общении со всеми
людьми, а главное, не будет
делать ничего такого, чего ему не хочется
делать; не будет бояться того, что с ним будет.