Неточные совпадения
Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной оправой,
дагестанский кинжал — подарок приятеля — все исчезло.
Мулла Вас-Хасан-Мамет, красивый брюнет лет 38, уроженец
Дагестанской области, строит ее на свой счет.
За несколько лет до Александрова «цукание» собиралось было прочно привиться и в Москве, в белом доме на Знаменке, когда туда по какой-то темной причине был переведен из Николаевского кавалерийского училища светлейший князь
Дагестанский, привезший с собою из Петербурга, вместе с распущенной развинченностью, а также с модным томным грассированием, и глупую моду «цукать» младших товарищей.
Их было: два лезгина, один чеченец и трое
дагестанских татар.
Дагестанских татар было трое, и все они были родные братья.
Дней через пять мы были во Владикавказе, где к нашей партии прибавилось еще солдат, и мы пошли пешком форсированным маршем по Военно-Грузинской дороге. Во Владикавказе я купил великолепный
дагестанский кинжал, бурку и чувяки с ноговицами, в которых так легко и удобно было идти, даже, пожалуй, лучше, чем в лаптях.
Капитан казался задумчивее обыкновенного, не выпускал изо рта
дагестанской трубочки и с каждым шагом пятками поталкивал ногами свою лошадку, которая, перекачиваясь с боку на бок, прокладывала чуть заметный темно-зеленый след по мокрой высокой траве.
Нина, дитя сердца моего, ясная лазурь
дагестанских небес, алая роза садов Магомета, ты — гордость моя!
Перед Керимом и его друзьями лежала красивая девушка или, вернее, девочка-подросток того истинно кавказского типа горянки, который встречается только в лезгинских аулах
Дагестанских гор.
Я отдала ему седло погибшего Смелого, а он подарил мне свой
дагестанский кинжал!
Казалось бы, чуждой ему пляской
дагестанских племен он владел в совершенстве, больше того — этому человеку были ведомы и жаркий темперамент лезгина, и ловкость настоящего джигита.
Вот стоят молодые хорунжие и сотники из казачьих батарей, подчиненных моему отцу. Я знаю, что они могут станцевать лезгинку, но разве они спляшут так, как бы мне хотелось? Нет, тысячу раз нет! Этот полный огня и беззаветной удали танец они пляшут по-маскарадному, с бьющими на театральный эффект движениями, по-офицерски! Только истинный сын
дагестанского аула умеет плясать по-настоящему нашу дивную лезгинку…
Славно у него там, в
Дагестанских горах!
Выхватив из-за пояса небольшой
дагестанский кинжальчик с богатой насечкой, усыпанный драгоценными камнями, Керим передал его девочке.
При воспоминании о милом Бестуди я невольно перенеслась мыслью далеко, далеко, за тысячи верст. В моем воображении встала чудная картина летней
Дагестанской ночи… О, как сладко пахнет кругом персиками и розами! Месяц бросает светлые пятна на кровли аулов… На одной из них — закутанная в чадру фигура… Узнаю ее, маленькую, хрупкую… Это Гуль-Гуль! Подруга моя, Гуль-Гуль!
— Браво, браво, князь Георгий! Молодец, батоно! Смелый, ага! — кричали и русские офицеры и наши
дагестанские друзья.
Он выучил меня шутя джигитовке, потихоньку от бабушки, и когда я на всем скаку коня поднимала воткнутый в землю
дагестанский кинжалик, он одобрительно кивал головою и, прищелкивая языком, кричал мне...
— Стыдись, Зара! Или в лезгинском ауле забыли обычаи гостеприимства
Дагестанской страны?
Я грузинка. Мое имя Нина — княжна Нина Джаваха-оглы-Джамата. Род князей Джамата — славный род; он известен всему Кавказу, от Риона и Куры до Каспийского моря и
Дагестанских гор.
Вместо мертвой девушки, вместо призрака горийской красавицы я увидела трех сидевших на полу горцев, которые при свете ручного фонаря рассматривали куски каких-то тканей. Они говорили тихим шепотом. Двоих из них я разглядела. У них были бородатые лица и рваные осетинские одежды. Третий сидел ко мне спиной и перебирал в руках крупные зерна великолепного жемчужного ожерелья. Тут же рядом лежали богатые, золотом расшитые седла, драгоценные уздечки и нарядные, камнями осыпанные
дагестанские кинжалы.
— Много на небе Аллаха восходящих вечерних звезд, но они не сравнятся с золотым солнцем. Много в
Дагестанских аулах чернооких дочерей, но красота их потускнеет при появлении грузинской девушки. Немного лет осталось им красоваться! Она придет и — улыбнется восточное небо. Черные звезды — глаза ее. Пышные розы — ее щечки. Темная ночь — кудри ее. Хвала дочери храброго князя! Хвала маленькой княжне Нине Джаваха-оглы-Джамата, моей внучке!
— Не с чего, так с бубен… Прикатил, стало быть,
дагестанский прынц в наш полк для парадного знакомства. Повезли его в тую ж минуту в офицерское собрание господ офицеров представлять. Глянул кругом полковой командир, брови нахохлил, полкового адъютанта потаенным басом спрашивает...
«В семь утра — в манеж гусарскую фигурную езду смотреть; в восемь —
дагестанскому шаху тяжелую антиллерию показывать; в девять — юнкарей с производством поздравлять; в десять — со старым конвоем прощаться; в одиннадцать — свежий конвой принимать; в двенадцать — нового образца пограничной стражи пуговки утверждать; в час — с дворцовым министром расход проверять; в два — подводный крейсер спускать; в три — греческого короля племяннику ленту подносить…»
Под простыми гостями туркестанские ковры постланы, под княжеской родней —
дагестанские.