Неточные совпадения
Он плохо спал, встал рано, чувствуя
себя полубольным, пошел в столовую пить кофе и увидал там Варавку, который, готовясь к битве дня,
грыз поджаренный хлеб, запивая его портвейном.
— Ах, нет, Бог с тобой! — оправдывался Обломов, приходя в
себя. — Я не испугался, но удивился; не знаю, почему это поразило меня. Давно ли? Счастлива ли? скажи, ради Бога. Я чувствую, что ты снял с меня большую тяжесть! Хотя ты уверял меня, что она простила, но знаешь… я не был покоен! Все
грызло меня что-то… Милый Андрей, как я благодарен тебе!
— Бесчувственность к Маше — только проступок, а не преступление: Маша не погибла оттого, что терла бы
себе слипающиеся глаза лишний час, — напротив, она делала это с приятным чувством, что исполняет своей долг. Но за мастерскую я, действительно, хочу
грызть вас.
Если бы вы и он, оба, или хоть один из вас, были люди не развитые, не деликатные или дурные, оно развилось бы в обыкновенную свою форму — вражда между мужем и женою, вы бы грызлись между
собою, если бы оба были дурны, или один из вас
грыз бы другого, а другой был бы сгрызаем, — во всяком случае, была бы семейная каторга, которою мы и любуемся в большей части супружеств; она, конечно, не помешала бы развиться и любви к другому, но главная штука была бы в ней, в каторге, в грызении друг друга.
Бешенство овладевает им; как полоумный,
грызет и кусает
себе руки и в досаде рвет клоками волоса, покамест, утихнув, не упадет, будто в забытьи, и после снова принимается припоминать, и снова бешенство, и снова мука…
А иуда Петро чтобы не мог подняться из земли, чтобы рвался
грызть и
себе, но
грыз бы самого
себя, а кости его росли бы, чем дальше, больше, чтобы чрез то еще сильнее становилась его боль.
— Видите, — продолжал он, — это стало не от меня, а от него, потому что он во всех Рынь-песках первый батырь считался и через эту амбицыю ни за что не хотел мне уступить, хотел благородно вытерпеть, чтобы позора через
себя на азиатскую нацыю не положить, но сомлел, беднячок, и против меня не вытерпел, верно потому, что я в рот грош взял. Ужасно это помогает, и я все его
грыз, чтобы боли не чувствовать, а для рассеянности мыслей в уме удары считал, так мне и ничего.
Я не принадлежал ни к какой компании и, чувствуя
себя одиноким и неспособным к сближению, злился. Один студент на лавке передо мной
грыз ногти, которые были все в красных заусенцах, и это мне показалось до того противно, что я даже пересел от него подальше. В душе же мне, помню, в этот первый день было очень грустно.
И слишком часто русское веселье неожиданно и неуловимо переходит в жестокую драму. Пляшет человек, словно разрывая путы, связавшие его, и вдруг, освобождая в
себе жесточайшего зверя, в звериной тоске бросается на всех и все рвет,
грызет, сокрушает…
— Смейся! Я пришел сюда, потому что я готов локти
себе кусать, потому что отчаяние меня
грызет, досада, ревность…
— — Дядя Ерошка прост был, ничего не жалел. Зато у меня вся Чечня кунаки были. Приедет ко мне какой кунак, водкой пьяного напою, ублажу, с
собой спать положу, а к нему поеду, подарок, пешкеш, свезу. Так-то люди делают, а не то что как теперь: только и забавы у ребят, что семя
грызут, да шелуху плюют, — презрительно заключил старик, представляя в лицах, как
грызут семя и плюют шелуху нынешние казаки.
Быть может, сознание своей зависимости, безденежье, не перестававшее
грызть ему сердце, сильнее еще возбуждали в нем робость: и рад бы показать
себя перед людьми, да нечем!
Дикой ругается, Кабанова ворчит; тот прибьет, да и кончено, а эта
грызет свою жертву долго и неотступно; тот шумит из-за своих фантазий и довольно равнодушен к вашему поведению, покамест оно до него не коснется; Кабаниха создала
себе целый мирок особенных правил и суеверных обычаев, за которые стоит со всем тупоумием самодурства.
Не то чтобы что-нибудь непосредственно
грызло, как, помните, в то время, когда всякий сам перед
собой исповедовался, а просто самая жизнь как будто оборвалась.
Я расхаживал у
себя по кабинету, и пол поскрипывал под ногами, и было тепло от голландки-печки, и слышно было, как
грызла где-то деловитая мышь.
А по краям дороги, под деревьями, как две пёстрые ленты, тянутся нищие — сидят и лежат больные, увечные, покрытые гнойными язвами, безрукие, безногие, слепые… Извиваются по земле истощённые тела, дрожат в воздухе уродливые руки и ноги, простираясь к людям, чтобы разбудить их жалость. Стонут, воют нищие, горят на солнце их раны; просят они и требуют именем божиим копейки
себе; много лиц без глаз, на иных глаза горят, как угли; неустанно
грызёт боль тела и кости, — они подобны страшным цветам.
Выражение лица Ферапонтова в ту же минуту изменилось: по нем пошли какие-то багровые пятна. Он скорыми шагами заходил по комнате,
грыз у
себя ногти, потирал грудь и потом вдруг схватил и разорвал поданное вместе с деньгами бурмистром объявление на мелкие кусочки, засунул их в рот и, еще прожевывая их, сел к столу и написал какую-то другую бумагу, вложил в нее бурмистровы деньги и, положив все это на стол, отошел опять к окну.
Он промолчал, задумчивый, неприступно суровый. Потухавший самовар тянул пискливую мелодию, полную раздражающей скуки, в окна со двора веяло запахом масляной краски, карболки и обеспокоенной помойной ямы. Полусумрак, писк самовара и запахи — всё плотно сливалось одно с другим, чёрное жерло печи смотрело на супругов так, точно чувствовало
себя призванным проглотить их при удобном случае. Супруги
грызли сахар, стучали посудой, глотали чай.
Весь день и вечером волчиха вспоминала, как прошлою ночью в хлеву блеял ягненок и как пахло овечьим молоком, и от аппетита она все щелкала зубами и не переставала
грызть с жадностью старую кость, воображая
себе, что это ягненок. Волчата сосали, а щенок, который хотел есть, бегал кругом и обнюхивал снег.
Комар прилетел ко льву и говорит: «Ты думаешь, в тебе силы больше моего? Как бы не так! Какая в тебе сила? Что царапаешь когтями и
грызешь зубами, это и бабы так-то с мужиками дерутся. Я сильнее тебя; хочешь, выходи на войну!» И комар затрубил и стал кусать льва в голые щеки и в нос. Лев стал бить
себя по лицу лапами и драть когтями; изодрал
себе в кровь все лицо и из сил выбился.
Жила одна мышь под амбаром. В полу амбара была дырочка, и хлеб сыпался в дырочку. Мыши житье было хорошее, но она захотела похвастаться своим житьем.
Прогрызла больше дыру и позвала других мышей к
себе в гости.
Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать
себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал
грызть засовы и пол.
Он принял к сердцу полученное известие — и втайне его печалило,
грызло и бесило заявление о его шпионстве: «что это — нелепое ли предостережение, с целью постращать, или в самом деле правда?» Кровь кидалась ему в голову, как только начинал он думать и воображать
себе, что его фамилия сопоставляется «с этим словом».
Со дня пропажи Милки Тася не находила
себе покоя. Проснувшаяся совесть
грызла сердце девочки. Ей было жаль и горбунью Карлушу, и саму Милку. Она даже в лице осунулась, побледнела, похудела и глаза её приняли беспокойное выражение.
Вот это ее и
грызет, хоть она и не сознается самой
себе.
— Чем мы жертвуем! И вы можете это спрашивать! Да что же вы думаете, мужик нашей партии слеп, что ли? Не видит он, что рядом с его куриным клочком тянутся тысячи десятин графских и монастырских земель? Ведь куда приятнее поделить меж
собой эти земли, чем ехать на край света и ковырять мерзлую глину, где посеешь рожь, а родится клюква. А мужик нашей партии говорит: ну что ж! И поедем! Или тут будем землю
грызть. Зато смирно сидим, начальство радуем, порядка не нарушаем… Разве же это не жертва?!
Как будто этим ливнем из крестов армия хотела скрыть от
себя и других тот стыд, который тайно
грыз ее; как будто хотела показать, сказать всему миру: да, почему-то нас упорно преследуют беспросветные неудачи, но каждый генерал, каждый офицер, каждый солдат оказывает чудеса мужества, это сплошь — выдающиеся герои.
Крепко наказывал он своему слуге почаще перебирать его, чтобы не забралась в него моль, приговаривая: «Ведь институтка, сударь ты мой, Ричард ты мой возлюбленный, петербургская барышня, не то что здешние уездные девицы какие-нибудь, орешки
себе грызут.
Екатерина Петровна по целым дням сидела совершенно одна; злобная тоска
грызла ее, она срывала свою злость на своих крепостных служанках и на возвращавшемся «кузене». От последнего, впрочем, всегда получала энергичный отпор, и их ссоры оканчивались тем, что молодая девушка чуть не на коленях вымаливала
себе прощенья и ласку. По странному свойству ее чисто животной природы, грубость и даже побои Талицкого — случалось и это — все более и более укрепляли ее чисто собачью к нему привязанность.
«Безнравственная! Мерзкая! —
грызла она
себя за свое бессилие. — Так вот ты какая?»
Но, видя, что ничто не сдержало ужасного потока, готового захлебнуть ее, она голосом отчаяния объявила, что наложит на
себя руки, если мамка не перестанет ее
грызть или скажет об этом происшествии отцу ее.
— Да ведь, пожалуй, — перебила Анна Каранатовна, с движеньем правой руки, — вон у нас Лука Иваныч и трезвый совсем, а ведь тоже вот, как вы рассказываете: пишет день-другой, а там и расклеился; лежит, знай
себе, на диване, да морщится, все на какой-то катар жалуется; читать-то читает, да что в этом проку?.. А то так сидит-сидит у стола; я в щелку погляжу: совершенно как вы рассказываете, Иван Мартыныч, только перо-то у него деревянное, так он его не
грызет, а мусолит.
Посмотрели на него все и подивилися: что за нахал такой! Местные обитатели все этого человека знали, и знали, что сан у него не велик — так как он был не штатский, не военный, а просто смотрителишка при каком-то местном маленьком интендантском или комиссариатском запасе, и
грыз вместе с крысами казенные сухари да подошвы, и таким манером
себе как раз через дорогу против станции хорошенький деревянный домик с мезонином нагрыз.
То да се, пробовать стали. Свежепросольные пиявки от золотых пяток отваливаются, лекарский нож золота не берет, припарки не припаривают. Нет никаких средствий. Короче сказать, послал их король, озлясь, туда, куда во время учебной стрельбы фельдфебель роту посылает. Приказал с дворцового довольствия снять: лечить не умеют, пусть перила
грызут. Прогнал их с глаз долой, а сам с досады пошел в кабинетную комнату, сам с
собой на русском бильярде в пирамидку играет.
Усмехнулась царица, видит — враг неопасный. Приказала Левонтия пока что в баню посадить, караульную девушку к нему приставить. А королевича на крыльце против
себя посадила мотать шерсть. Куда ж его, такого сахарного, сторожить, и сама управится. Сидит Левонтий в бане в полной прохладе, с отчаянной скуки палочку строгает, досада его
грызет, аж в глазах рябит. Ишь ты, дело какое! В бабий полон попали, хочь никому и не сказывай.