Она сдалась более на просьбы крестьян и, «чтобы им не было худо», осталась в Протозанове «в гостях у сыновей» и жила просто, кушая вместе с Ольгою самое простое кушанье Ольгиного приготовления, ни о каких вопросах общего
государственного управления не хотела знать и умерла спокойно, с твердостью, и даже шутила, что теперь опять ничего не боится и что Фотий на нее, наверное, больше грозиться не будет.
Отважные, удалые норманны, которых стихиями были война, грабеж, презрение к опасности, меч и пламя, — внесли новый элемент в наше отечество, и элемент этот тем сильнее должен был подействовать, что норманны стали у нас во главе
государственного управления и пред ними должно было пасть родовое начало, господствовавшее до тех пор у славян.
Но оскорбление моей императрицы мятежными подданными, унизительное приноровление вас к какой-то Иоанне, нарушение вашего спокойствия даже среди невинных забав ваших, позорная связь в самом дворце, которой причину нагло старались мне приписать, бесчестье и смерть вашей любимицы, умышленное расстройство
государственного управления и возбуждение народа к мятежу… о! в таком случае чем кто ближе к вам, тем сильнее, неумолимее должен быть защитником ваших прав.
При Елизавете Петровне возникла русская литература, науки и высшее образование, а внешняя политика отличалась национальным направлением. В проповедях, академических речах, рукописных листках справедливо говорилось: «Промысел спал,
государственное управление дремало; уничтожались дела Петра I, коронами играли как мячами. Теперь восстаньте, сыны отечества, верные россы!»
Неточные совпадения
Перед окончанием моей вятской жизни департамент
государственных имуществ воровал до такой наглости, что над ним назначили следственную комиссию, которая разослала ревизоров по губерниям. С этого началось введение нового
управления государственными крестьянами.
«1846 года января дня, в присутствии ялуторовского полицейского
управления, мы, нижеподписавшиеся, проживающие в городе Ялуторовске, находящиеся под надзором полиции
государственные и политические преступники, выслушав предписание господина состоящего в должности тобольского гражданского губернатора, от 8 числа настоящего месяца, за № 18, дали эту подписку в том, что обязываемся не иметь у себя дагерротипов и что в настоящее время таковых у себя не имеем.
— Да ведь вот и в казенном журнале «Коннозаводство», издающемся в Петербурге при Главном
управлении государственного коннозаводства, так же написано.
При зачислении в Главное
управление государственного коннозаводства я избрал себе степное коневодство и выговорил право не являться в канцелярию, а материалы, которые обязан был доставлять для казенного журнала «Коннозаводчество», присылал почтой.
Старик оглянулся и узнал во мне одного из находившихся во время приезда на выставку В.И. Ковалевского людей, который был представлен ему как корреспондент Главного
управления государственного коннозаводства.
Благодаря положению редактора одного из спортивных журналов тех времен я работал несколько лет в Главном
управлении государственного коннозаводства. Работа считалась почетной, и жалованья не полагалось.
Получив должность и звание «корреспондента Главного
управления государственного коннозаводства», я имел право входа на все ипподромы и конские заводы, что мне как редактору «Журнала спорта» было очень полезно.
Приказ находился под
управлением князя Федора Юрьевича Ромодановского (у Мамина-Сибиряка ошибочно — Ивана Федоровича).] когда князь Иван Федорович Ромодановский пытал за «
государственные слова».
Агент
Государственного политического
управления на станции Дугино Щукин был очень храбрым человеком, он задумчиво сказал своему товарищу, рыжему Полайтису...
История о калошах вызвала взрыв живейшего интереса со стороны гостей. Ангел молвил в телефон домовой конторы только несколько слов: «
Государственное политическое
управление сию минуту вызывает секретаря домкома Колесова в квартиру профессора Персикова, с калошами», — и Колесов тотчас, бледный, появился в кабинете, держа калоши в руках.
Перевернул он старых вельмож, привыкших при Екатерине к покою и уважению. Ему не нужны были ни
государственные люди. ни сенаторы, ему нужны были штык-юнкеры и каптенармусы. Недаром учил Павел на своей печальной даче лет двадцать каких-то троглодитов новому артикулу и метанию эспонтоном, он хотел ввести гатчинское
управление в
управление Российской империи, он хотел царствовать по темпам.
Не без сильного сопротивления согласился он принять на себя
управление государственными делами во время этого междуцарствия и то, уступив лишь просьбам, даже приказаниям своей матери.
Семейный разлад, все более и более обострявшийся, казалось, не замечался графом Алексеем Андреевичем, жившим исключительно
государственною жизнью и считавшим и дом свой только частью той
государственной машины,
управление которой ему вверено Высочайшею властью.
Последний был отозван тотчас по воцарении Петра III, так как слишком усердно соблюдал во время своего
управления Пруссией русские
государственные интересы, мало заботился о приобретении между пруссаками популярности.
Он уже больше двадцати лет проживал на юге Европы, не служил, не искал службы и досуги свои употреблял на то, что сочинял проекты по вопросам русского
государственного хозяйства и
управления, задевал и общие социальные темы, печатал брошюры по-французски и по-русски, рассылал их всем"власть имеющим"на Западе и в России.
Большинство исторических источников, враждебно относящихся к деятельности графа Аракчеева во время царствования императора Александра Павловича, видят в этой заботе о здоровье графа и советах ему ехать за границу лишь предлог деликатно удалить его от
управления государственными делами, так как император Николай Павлович признал-де его деятельность вредною для России.
В описываемое нами время, когда труднее, чем когда-либо, было
управление делами
государственными, Бестужев должен был непрерывно бороться с сильными противниками, на каждом шагу наталкиваться на подкопы и интриги и видеть, как сокрушалось под меткими ударами врагов здание его политики, с таким трудом возведенное.
Она не обратила на это особенного внимания, так как граф Алексей Андреевич ни на минуту, даже живя в Грузине, не оставлял личного
управления государственными делами и имел ежедневное сношение с Петербургом, откуда то и дело взад и вперед неслись курьеры и даже высокопоставленные лица, стоявшие во главе того или другого правительственного учреждения, для личного доклада всесильному графу о делах экстренной важности.
В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая
государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок
управления России от
государственного совета до волостного правления.
Церковное
управление было навязано старой
государственной властью и разделяет ее судьбу.