Неточные совпадения
Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в
гору; то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав армейские эполеты, они с
негодованием отвернулись.
Видел, как следили за мной из угла залы, когда, бывало, танцуют (а у нас то и дело что танцуют), ее глазки, видел, как
горели огоньком — огоньком кроткого
негодования.
— Да уведите хоть вы его как-нибудь! Нельзя ли? Пожалуйста! — И у бедного мальчика даже слезы
негодования горели на глазах. — О, проклятый Ганька! — прибавил он про себя.
Но каждый раз в бричке мы находим
гору вместо сидения, так что никак не можем понять, как все это было уложено накануне и как теперь мы будем сидеть; особенно один ореховый чайный ящик с треугольной крышкой, который отдают к нам в бричку и ставят под меня, приводит меня в сильнейшее
негодование.
О, каким огнем
негодования горел он при этом!
И он говорил это с неподдельным
негодованием, несмотря на то, что его репутация в смысле"столпа"стояла настолько незыблемо, что никакое"шаренье"или отыскивание"духа"не могло ему лично угрожать. Почему он, никогда не сгоравший со стыда, вдруг
сгорел — этого он, конечно, и сам как следует не объяснит. Но, вероятно, причина была очень простая: скверно смотреть стало. Всем стало скверно смотреть; надоело.
Увидев приемыша, тетка Анна забыла на минуту свое
горе. Сердце ее задрожало от
негодования.
Стоило только ей произнести имена Гришки и Захара, она мгновенно забывала свое
горе и вся превращалась в
негодование.
Его встретила Капитолина Марковна. С первого взгляда на нее он уже знал, что ей все было известно: глаза бедной девицы опухли от слез, и окаймленное взбитыми белыми локонами покрасневшее лицо выражало испуг и тоску
негодования,
горя и безграничного изумления. Она устремилась было к Литвинову, но тут же остановилась и, закусив трепетавшие губы, глядела на него так, как будто и умолить его хотела, и убить, и увериться, что все это сон, безумие, невозможное дело, не правда ли?
У кого может накипеть столько
горя и
негодования против нелепых фантазий самодура?
Но, на несчастье свое, этот маленький человек имел слабость, свойственную многим даже и очень великим людям: это—слабость подвергать свои решения, составленные в пылу
негодования, долгому позднейшему раздумыванию и передумыванию. Очень многих людей это вредное обыкновение от одного тяжелого
горя вело к другому, гораздо большему, и оно же сыграло презлую шутку с Ильёй Макаровичем.
Я
сгорал от
негодования, злости и какого-то особенного чувства упоения своим унижением, созерцая эти картины, и не мог оторваться от них; не мог не смотреть на них, не мог стереть их, не мог не вызывать их.
Марья уверенно шла немного в стороне и впереди и продолжала выкрикивать нараспев с какой-то проникающей страстностью… Такая же страстность и такая же изумительная уверенность в своей правоте слышалась в тоне Абрамки. Его прекрасные глаза
горели и, казалось, метали искры, а голос звенел и заражал глубокой искренностью
негодования.
Я был раздражен; во мне кипели
негодование и ненависть, которой я доселе не знал никогда, потому что только в первый раз в жизни испытал серьезное
горе, оскорбление, обиду; и все это было действительно так, без всяких преувеличений.
Солдаты с загорающимся
негодованием слушали. И было это опять не от слов, а от грозного возмущения, каким
горели слова, от гипнотического заражения ощущением неслыханной позорности совершенного.
— Для того, чтобы быть матерью, я должна была скрываться, скрывать твое существование, скрывать, что я мать тебе. Другая мать, встретившая дочь под руку с таким человеком, с бриллиантами на шее и оскорблением на лбу, вызвала бы сочувствие и
негодование целого света. Все — мужчины и женщины — плакали бы вместе с ней, все поняли бы ее
горе…
Тогда, не помня себя от
негодования и
горя, несчастная женщина в состоянии самозабвения схватила первую вещь, попавшуюся ей под руку, оказавшуюся ведром с грязной водой, и облила ею господина Жакобса.