Неточные совпадения
«Слыхали, ну так что ж?»
— В ней
главный управляющий
Был корпуса жандармского
Полковник со звездой,
При нем пять-шесть помощников,
А наш Ермило
писаремВ конторе состоял.
Они решили, что я не более как
писарь и что
главный начальник — Анофриев.
— Что тебе, братец, за охота, — сказал добродушно Эссен, — делать из него
писаря. Поручи мне это дело, я его запишу в уральские казаки, в офицеры его выведем, — это
главное, потом своим чередом и пойдет, как мы все.
— Мне бы,
главное, зятьев всех в бараний рог согнуть, а в первую голову проклятого
писаря. Он меня подвел с духовной… и ведь как подвел, пес! Вот так же, как ты, все наговаривал: «тятенька… тятенька»… Вот тебе и тятенька!.. И как они меня ловко на обе ноги обули!.. Чисто обделали — все равно, как яичко облупили.
Темная крестьянская масса всколыхнулась почти на расстоянии всего уезда, и волнение особенно сильно отразилось в Суслоне, где толпа мужиков поймала молодого еще тогда
писаря Замараева и на веревке повела топить к Ключевой как
главного виновника всей беды, потому что
писаря и попы скрыли настоящий царский указ.
Много новостей узнал Полуянов с первого же раза: о разорении Харитона Артемьича, о ссудной кассе
писаря Замараева, о плохих делах старика Луковникова, о новых людях в Заполье, а
главное — о банке.
Вахрушка не сказал
главного: Михей Зотыч сам отправил его в Суслон, потому что ждал какого-то раскольничьего старца, а Вахрушка, пожалуй, еще табачище свой запалит. Старику все это казалось обидным, и он с горя отправился к попу Макару, благо помочь подвернулась. В самый раз дело подошло: и попадье подсобить и водочки с помочанами выпить. Конечно, неприятно было встречаться с
писарем, но ничего не поделаешь. Все равно от
писаря никуда не уйдешь. Уж он на дне морском сыщет.
—
Главное, чтобы все по закону… Катай их законом… И жида, и
писаря, и немца Полуштофа, и Галактиона — всех валяй!.. Ты живи у меня, — ну, вместе и будем орудовать.
Метеорологическая станция снабжена инструментами, проверенными и приобретенными в
главной физической обсерватории в Петербурге. Библиотеки при ней нет. Кроме вышеупомянутого
писаря Головацкого и его жены, на станции я еще записал шесть работников и одну работницу. Что они тут делают, не знаю.
Ад. На
главном мосте сидит старшой черт.
Писарь чертов сидит внизу, за столом с письменными принадлежностями. Стражи стоят по сторонам. Направо — пять чертенят разных видов; налево у дверей — привратник; один франтоватый чертенок стоит прямо перед старшим.
С позиций в нашу деревню пришел на стоянку пехотный полк, давно уже бывший на войне.
Главный врач пригласил к себе на ужин делопроизводителя полка. Это был толстый и плотный чинуша, как будто вытесанный из дуба; он дослужился до титулярного советника из
писарей. Наш
главный врач, всегда очень скупой, тут не пожалел денег и усердно угощал гостя вином и ликерами. Подвыпивший гость рассказывал, как у них в полку ведется хозяйство, — рассказывал откровенно, с снисходительною гордостью опытного мастера.
Однажды входит он в канцелярию своего госпиталя. Когда
главный врач (пользующийся правами командира части) входил в канцелярию, офицер-смотритель обыкновенно командовал сидящим
писарям: «встать!» Когда вошел Васильев, смотритель этого не сделал.
Наконец, план созрел. Однажды вечером Брук послал с солдатом-писарем письмо
главному врачу такого содержания...
Смотритель к нему на рысях подлетает, наливной живот на ходу придерживает, циферблат белый, будто головой тесто месил… Он за все отвечает, как не обробеть. К тому ж со дня на день ревизии они ожидали,
писаря из штаб-фронта по знакомству шепнули, что, мол,
главный санитарный генерал к им собирается: госпиталь уж больно образцовый.
Писарь же, с своей стороны, ненавидел ротного и за то, что он поляк, и за то, что он оскорблял его, не признавая за ним знания его писарского дела, и,
главное, за его спокойствие и за неприступность его положения.