Неточные совпадения
— Ах, оставьте! с вами просто опасно!
Скажите лучше, давно вы были у нашего доброго
главнокомандующего?
— Да, мы можем
сказать, что испытали здесь всего, — продолжал он, — в сорок пятом году… ведь вы изволили быть там, капитан? Помните ночь с двенадцатого на тринадцатое, когда по коленки в грязи ночевали, а на другой день пошли на завалы? Я тогда был при
главнокомандующем, и мы пятнадцать завалов взяли в один день. Помните, капитан?
— Офицер не может быть трусом, — резко
сказал генерал. — И приказа
главнокомандующего я нарушить не могу. Подумайте и дайте знать в штаб, какой вы полк выбираете.
Последний собрал свой батальон, велел гренадерам стать в ружье, сомкнул их в колонну и, сообщив о приказании
главнокомандующего, громко
сказал...
Скажи, кто тебе надобен, я пришлю; на то дается фельдмаршалу генералы полные, чтобы один из них занялся мелочью, а
главнокомандующий тем не замучен был.
— К
главнокомандующему вам ходить нечего, — говорил князь Андрей, — он наговорит вам кучу любезностей,
скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон.
— После Аустерлица! — мрачно
сказал князь Андрей. — Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, — успокоиваясь продолжал князь Андрей. — Теперь ополченье, отец
главнокомандующим 3-го округа, и единственное средство мне избавиться от службы — быть при нем.
— А ежели я встречу его величество прежде, чем
главнокомандующего, ваше сиятельство? —
сказал Ростов, держа руку у козырька.
— Напротив, —
сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, — напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их
главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, — закончил он видимо-приготовленную фразу.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность,
сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело!
Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
— Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, —
сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял
главнокомандующий.
— А мы вас везде ищем, —
сказал адъютант. — Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу. — Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к
главнокомандующему.
— Ах, право поздно, —
сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер-офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит всё дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет Бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить
главнокомандующего?
— Да ведь это великий князь, а мне к
главнокомандующему или к государю, —
сказал Ростов и тронул было лошадь.
— Да, я думал, — невольно отчего-то краснея,
сказал Борис, — просить
главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, — прибавил он, как бы извиняясь, — что, боюсь, гвардия не будет в деле.
— А, Тимохин! —
сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Растопчин
сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть...
— Allez donc, il у voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте,] —
сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с тем покашливанием, которым он разрешал все трудности. — Allez, il у voit assez, — повторил он. — И чему я рад, — продолжал он, — это тому, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем — власть, которой никогда не было ни у какого
главнокомандующего. Это другой самодержец, — заключил он с победоносною улыбкой.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, т. е. для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не
сказав об этом
главнокомандующему.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, чтó
сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, чтó
сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе
главнокомандующего, так же, как и в душе каждого русского человека.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизительной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему
сказали, находился
главнокомандующий.