Неточные совпадения
Дорога, проложенная самими крестьянами, не имела ни канав, ни мостов, ни
гатей.
Правда, что
дорога тут шла твердым грунтом (за исключением двух-трех небольших болотцев с проложенными по ним изуродованными
гатями), но в старину помещики берегли лошадей и ездили медленно, не больше семи верст в час, так что на переезд предстояло не менее полутора часа.
Дорога в Полдневскую походила на те прямоезжие
дороги, о которых поется в былинах: горы, болота,
гати и зыбуны точно были нарочно нагромождены, чтобы отбить у всякого охоту проехаться по этой
дороге во второй раз, особенно осенью, когда лошадь заступает в грязь по колено, вымогаясь из последних сил.
— Да другого-то делать нечего, — продолжал Лесута, — в Москву теперь не проедешь. Вокруг ее идет такая каша, что упаси господи! и Трубецкой, и Пожарский, и Заруцкий, и проклятые шиши, — и, словом, весь русский сброд, ни дать ни взять, как саранча,
загатил все
дороги около Москвы. Я слышал, что и Гонсевский перебрался в стан к гетману Хоткевичу, а в Москве остался старшим пан Струся. О-ох, Юрий Дмитрич! плохие времена, отец мой! Того и гляди, придется пенять отцу и матери, зачем на свет родили!
Притом не худо объяснить, что
дорога по таким непроходимым топям делается из
гати, которая, перегнив, превращается в чернозем, а по оному растут не одни уже болотные травы и корнями связывают зыбкую трясину.
— Эй, а какая там бесова тварюка посередь
гати стоит, что и волам не пройти? Вот, когда бы не лень было мне сойти с воза, я б тебе показал, как посередь
дороги становиться… Цоб, цоб, цоб-бе!
Пошли у мельника по шкуре мурашки, и взглянул он на
дорогу к селу: «А как бы это, — думает себе, — приударить и мне хорошенько за девками. Когда-то бегал не хуже людей». Да вдруг и отлегло у него от сердца, потому что, видит, опять идет к мельничной
гати человек да еще не кто-нибудь, а самый его наймит — Харько.
— И
дорога же, друг! — сказал Родион. — К вам-то ближе еще туда-сюда, а у нас, вкруг Оленева, беда!.. На Колосковской
гати совсем завязли… Часа три пробились… Уж я на деревню за народом бегал… Не приведи Господи.
На небе брезжит утренняя заря. Холодно… Ямщики еще не выехали со двора, но уж говорят: «Ну,
дорога, не дай господи!» Едем сначала по деревне… Жидкая грязь, в которой тонут колеса, чередуется с сухими кочками и ухабами; из
гатей и мостков, утонувших в жидком навозе, ребрами выступают бревна, езда по которым у людей выворачивает души, а у экипажей ломает оси…
Но вот перед глазами расстилается широкое озеро. Это затопленные луга. Ветер гуляет по нем, шумит и поднимает зыбь. То там, то сям видны островки и еще не залитые полоски земли. Направление
дороги указывают мосты и
гати, которые размокли, раскисли и почти все сдвинуты с места. Вдали за озером тянется высокий берег Иртыша, бурый и угрюмый, а над ним нависли тяжелые, серые облака; кое-где по берегу белеет снег.
— Я же решился отсюда, прямо через
гать болота, пробраться перелеском на
дорогу в Чертолино и там в опушке дожидаться тебя.