Неточные совпадения
За всем тем репутация вольнодумца и остряка сослужила Перхунову существенную службу. Благодаря ей, когда наступила крестьянская реформа, он,
в качестве «занозы», был избран от нашего уезда
в губернский крестьянский комитет, а оттуда пробрался даже
в редакционные комиссии.
В этом дневнике, кстати сказать, попавшем
в редакционную корзину, был описан первый «электрический» бал
в Москве. Это было
в половине восьмидесятых годов. Первое электрическое освещение провели
в купеческий дом к молодой вдове-миллионерше, и первый бал с электрическим освещением был назначен у нее.
То-то вот оно и есть. И не довернешься — бьют, и перевернешься — бьют. Делай как хочешь. Близок локоть — да не укусишь.
В то время, когда он из
редакционных комиссий воротился, его сгоряча всеми шарами бы выбрали, а он, вместо того, за «эрами» погнался. Черта с два… Эрррра!
Всем было известно, что, участвуя
в работах
редакционных комиссий, он отстаивал свою мысль, сколько мог, и, следовательно, явил себя вполне достойным доверия, которым его облекли.
Живя
в Москве широкой жизнью, вращаясь
в артистическом и литературном мире, задавая для своих друзей обеды, лет через десять
В.М. Лавров понял, что московская жизнь ему не под силу.
В 1893 году он купил
в восьми верстах от городка Старая Руза, возле шоссе, клочок леса между двумя оврагами, десятин двадцать, пустошь Малеевку, выстроил
в этом глухом месте дом, разбил сад и навсегда выехал из Москвы, посещая ее только по
редакционным делам
в известные дни, не больше раза
в неделю.
Вечером я выехал
в Петербург, радостно встреченный
редакционными друзьями, сообщившими, что мои корреспонденции из Белграда перепечатываются газетами, а «Россия» увеличила свой тираж. Редакция чествовала меня обедом за газетный «бум», свергнувший короля. За обедом из рук
в руки ходила моя табакерка, которой косвенно я был обязан спасением.
Здесь по каждому отделу свой особый кабинет по обе стороны коридора, затем большой кабинет редактора и огромная
редакционная приемная, где перед громадными, во все стены, библиотечными шкафами стоял двухсаженный зеленый стол, на одном конце которого заседал уже начавший стариться фельетонист А.П. Лукин, у окна — неизменный А.Е. Крепов, а у другого секретарь редакции, молодой брюнет
в очках,
В.А. Розенберг принимал посетителей.
Принял
В.А. Гольцев предложение, но только с одним условием, чтобы Н.П. Ланин совершенно не вмешивался
в редакционные дела.
Редакционная компания «Листка» гуливала часто. Как-то летом, до солнышка, вышла она из загородного ресторана и увидела, что едет огромная фура для перевозки мебели, запряженная парой огромных битюгов,
в ней была навалена солома для упаковки.
Я жил
в Гиляевке только летом, да и то часто уезжал по
редакционным делам. Во время моих приездов мы нередко вместе обедали и ужинали то у
В.М. Лаврова, то у
В.А. Гольцева, то у меня.
А.Г. Алексеева
в редакции почти никто не видал, показывался он иногда только на товарищеских
редакционных собеседованиях, происходивших
в ресторанах «Эрмитаж» или «Континенталь», а также
в «России»
в Петровских линиях, которая помещалась рядом с редакцией.
В моем архиве сохранилась такая субботняя зарисовка, сделанная с натуры и впоследствии напечатанная
в юбилейном номере «Будильника» под названием «
Редакционный день „Будильника“.
«Рассказы
в этом журнале писал Антоша Чехонте и по субботам,
в редакционный день, гудел баском...
Интересна была тогда редакция. Такие
редакционные «четверги» были еще только
в «Зрителе».
После юбилейных пушкинских торжеств 1899 года меня вызвали на
редакционное совещание
в Петербург.
В первое время, когда «Будильник» перешел к чиновнику
В.Д. Левинскому, который забрал
в свои руки дело и начал вымарщивать копейки, сведя гонорар до минимума и посылая агентов собирать объявления для журнала, еще держались старые
редакционные традиции: были веселые «субботы» сотрудников.
В один из обычных мало веселых
редакционных дней бегал по редакции, красный от волнения и вина,
В.Н. Бестужев и наконец, выгнав всех сотрудников, остался вдвоем с Нотгафтом. Результатом беседы было то, что
в газете появился, на первой и второй страницах, большой фельетон: «Пиковая дама». Повесть. «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность». «Новейшая гадательная книга…»
Домашняя уверенность и литературная храбрость сразу оставили меня, когда я очутился
в редакционной приемной.
Таким образом Бенни вошел
в редакционную семью не прежде, как получив от всех общее подтверждение, что дурным слухам на его счет здесь никто не верит.
Отказ этот был сделан Бенни
в самой деликатной форме, под обыкновенным
редакционным предлогом; но до Бенни дошло, что Дудышкин сторонился от него по тем толкам, которые о нем были распущены бесцеремонными празднословами, и это для него было очень тяжелым ударом.
В то же время они успевали, не прекращая этого занятия, поглощать расстегаи и жареную колбасу с картофельным пюре, пить водку и пиво, курить и обмениваться свежими городскими новостями и
редакционными сплетнями, не подлежащими тиснению.
Само собою разумеется, что мы не смеем прилагать всех вышеизложенных рассуждений, как непременного условия, к правительственным мерам освобождения, приводимым теперь к концу
в редакционной комиссии.
Начинающие писатели и вообще люди, не посвященные
в редакционные тайны, приходящие при слове «редакция»
в священный трепет, заставляют ждать себя немалое время.
В нашем
редакционном кружке он давал молодую, изящную ноту; но тогдашними разрывными идеями не увлекался и был чрезвычайно предан культу"чистого искусства".
И когда я, к концу 1864 года попав
в тиски, поручил ему главное ведение дела со всеми его дрязгами, хлопотами и неприятностями, чтобы иметь свободу для моей литературной работы, он сделался моим"alter ego", и
в общих чертах его чисто
редакционная деятельность не вредила журналу, но и не могла его особенно поднимать, а
в деловом смысле он умел только держаться кое-как на поверхности, не имея сам ни денежных средств, ни личного кредита, ни связей
в деловых сферах.
Генслера я раньше видел, кажется, мельком
в конторе журнала на Невском; но знакомство произошло уже у меня на
редакционной квартире
в Малой Итальянской.
Обыкновенно, и днем
в редакционные часы, и за обедом, и вечером, когда я бывал у него, он не производил даже впечатления человека выпивающего, а скорее слабого насчет желудочных страстей, как он сам выражался. Поесть он был великий любитель и беспрестанно платился за это гастрическими схватками. Помню, кажется на вторую зиму нашего знакомства, я нашел его лежащим на диване
в халате. Ему подавал лакей какую-то минеральную воду, он охал, отдувался, пил.
Четыре остальные книги писались
в 1863 и 1864 годах — уже среди
редакционных и издательских хлопот и мытарств, о чем я расскажу
в следующей главе.
Не желая повторяться, я остановлюсь здесь на том, как Урусов, именно
в"Библиотеке"и у меня
в редакционной квартире, вошел
в жизнь писательского мира и стал смотреть на себя как на литератора, развил
в себе любовь к театру, изящной словесности и искусству вообще, которую без участия
в журнале он мог бы и растратить гораздо раньше.
Даже и тогда, когда начались денежные тиски, я старался всячески оживить журнал, устроил еженедельные беседы и совещания и предложил, когда журнал стал с 1865 года выходить два раза
в месяц, печатать
в начале каждого номера передовую статью без особого заглавия. Она заказывалась сотруднику и потом читалась на
редакционном собрании.
Григория Захаровича я видал мало;
в редакционные дни почти никогда и изредка — за обедом у Некрасова. К нему на дом я попадал гораздо позднее.
Объяснение, пожалуй, и верное вообще; но никак не
в частности, потому что я ни во что
редакционное фактически вмешиваться не мог и не хотел, никаким отделом газеты не заведовал и никаких личных недоразумений ни с Коршем, ни с влиятельными сотрудниками никогда не имел.
Ни я и никто из моих постоянных сотрудников не могли, например, восхищаться теми идеалами, какие Чернышевский защищал
в своем романе"Что делать?", но ни одной статьи, фельетона, заметки не появилось и у нас (особенно
редакционных), за которую бы следовало устыдиться.
Плещеев, исполнявший
в журнале совершенно стушеванную роль секретаря без всякого веса и значения, по
редакционным делам был все тот же мягко-элегический, идейный уже полустарик, всегда нуждавшийся, со скудным заработком, как переводчик и автор небольших статеек.
Возня с цензурой входила тогда
в самый главный обиход
редакционного дела, и я с первых же дней проходил всегда через эти мытарства сам, никому не поручая, до той полосы моего редакторства, когда я сдал ведение дела Воскобойникову.
"Семен Роговиков"видался часто с Вейнбергом и, приходя
в мой кабинет или
в редакционную, где стояли шкапы и большой стол, на котором правились корректуры, неизменно начинал свои ламентации фразой...
С Некрасовым вы могли о чем угодно говорить, и если он не проявлял особой сердечности, то все-таки отзывался на всякое проявление вашей личности. С Салтыковым слишком трудно было взять тон задушевной беседы. При другом
редакционном компаньоне Некрасова
в редакции было бы, вероятно, меньше той сухости, какая на первых порах меня неприятно коробила.
Наша полицейская власть даже и его желала бы заставить молчать и лишить свободы. Единственный из всех, когда-либо живших у нас писателей, он был отлучен синодом от церкви. И
в редакционных сферах не раз заходила речь о том, чтобы покарать его за разрушительные идеи и писания.
Страхова я тогда нигде не встречал и долго не знал даже — кто этот Косица. К Федору Достоевскому никакого дела не имел и
редакционных сборищ не посещал.
В первый раз я увидал его на литературном чтении. Он читал главу из «Мертвого дома», и публика принимала его так же горячо, как и Некрасова.
Мне
в эти годы, как журналисту, хозяину ежемесячного органа, можно было бы еще более участвовать
в общественной жизни, чем это было
в предыдущую двухлетнюю полосу. Но заботы чисто
редакционные и денежные хотя и расширяли круг деловых сношений, но брали много времени, которое могло бы пойти на более разнообразную столичную жизнь у молодого, совершенно свободного писателя, каким я был
в два предыдущих петербургских сезона.
С Левитовым попал
в редакцию и Глеб Успенский. Его двоюродного брата Николая я помню тоже
в редакционном кабинете; но сотрудником журнала он, кажется, не сделался.
В нем не было той хозяйской сметки и
в редакционном смысле, какую выказывал Краевский, когда он мне и на письмах, и при личных свиданиях
в Париже намечал то, что было бы особенно ценно для его газеты.
И вся обширная квартира
в доме Краевского на Литейной совсем не смотрела редакцией или помещением кабинетного человека или писателя, ушедшего
в книги,
в коллекции,
в собирание каких-нибудь предметов искусства.
В бильярдной одну зиму стоял и стол секретаря редакции.
В кабинет Некрасова сотрудники проникали
в одиночку; никаких общих собраний, бесед или
редакционных вечеринок никогда не бывало.
Такая репутация очень скоро распространилась между тогдашней пишущей братией, и на мои
редакционные среды стало являться много народа. И никто не уходил безрезультатно, если
в том, что он приносил, было что-нибудь стоящее, живое, талантливое.
Для меня как начинающего писателя, который должен был совершенно заново знакомиться с литературной сферой, дом Писемских оказался немалым ресурсом. Они жили не открыто, но довольно гостеприимно. С А.Ф. у меня установились очень скоро простые хорошие отношения и как с редактором. Я бывал у него и не
в редакционные дни и часы, а когда мне понадобится.
Когда я увидал, что одному цензору не справиться с этим заподозренным — пока еще не радикальной публикой, а цензурным ведомством — романом, я попросил, чтобы ко мне на
редакционную квартиру, кроме де Роберти, был отряжен еще какой-нибудь заслуженный цензор и чтобы чтение произошло совместно,
в присутствии автора.
Елисеев, третий член
редакционного триумвирата, для меня лично стоял совсем
в стороне.
В первую зиму я не печатал публицистических статей, а статьи о варшавском театре не входили
в круг его компетенции.
Журналом
в зиму 1860–1861 года Писемский занимался, как говорится,"с прохладцей", что не мешало ему кряхтеть и жаловаться, находить, что
редакционная работа ужасно мешает писательству.
Федора Достоевского я
в гостиных или
редакционных кружках не встречал, но слыхал о нем и его жизни
в Петербурге довольно много от Воскобойникова, который был вхож к Достоевским.
Как потом рассказывали
в литературных кругах, дело произошло так: Якубович, кипевший неостывавшим негодованием на марксистов и постоянно выуживавший из их писаний возмущавшие его места, говорил однажды на
редакционном собрании «Русского богатства...