Неточные совпадения
Князь сидел на диване за круглым столом, а Анна Андреевна
в другом углу, у другого накрытого скатертью стола, на котором кипел вычищенный как никогда хозяйский самовар, приготовляла ему чай. Я вошел с тем же строгим видом
в лице, и старичок, мигом заметив это, так и вздрогнул, и улыбка быстро сменилась
в лице его решительно испугом; но я тотчас же не выдержал, засмеялся и протянул ему руки; бедный так и бросился
в мои
объятия.
Князь хотел сжать ее
в кровавых
объятиях, но силы ему изменили, поводья выпали из рук, он зашатался и свалился на землю. Елена удержалась за конскую гриву. Не чуя седока, конь пустился вскачь. Елена хотела остановить его, конь бросился
в сторону, помчался лесом и унес с собою боярыню.
И
князь в объятиях прекрасной…
«Этот Петербург, товарищи мои по службе, даже комнаты и мебель, словом, все, что напоминает мне моего богоподобного Михайла Борисовича, все это еще более раскрывает раны сердца моего», — заключал барон свое письмо, на каковое
князь в тот же день послал ему телеграфическую депешу, которою уведомлял барона, что он ждет его с распростертыми
объятиями и что для него уже готово помещение, именно
в том самом флигеле, где и
князь жил.
—
Князь,
князь! вы предлагаете ей свою руку! вы хотите ее взять у меня, мою Зину! мою милую, моего ангела, Зину! Но я не пущу тебя, Зина! Пусть вырвут ее из рук моих, из рук матери! — Марья Александровна бросилась к дочери и крепко сжала ее
в объятиях, хотя чувствовала, что ее довольно сильно отталкивали… Маменька немного пересаливала. Зина чувствовала это всем существом своим и с невыразимым отвращением смотрела на всю комедию. Однако ж она молчала, а это — все, что было надо Марье Александровне.
В пролетке сидел официант из «Шато де Флер» и держал
в своих
объятиях благородное тело мертвецки пьяного
князя Егорушки.
Отдалив таким образом от себя прежних фаворитов, принцесса или султанша поставила себя
в такое положение, что обвороженному ее прелестями
князю Лимбургу, на первое, по крайней мере, время, вовсе были неизвестны похождения ее
в Генте, Лондоне и Париже, и ничто не могло навести его на мысль, что обворожительная султанша, несмотря на свою молодость, уже несколько раз переходила из
объятий одного обожателя
в объятия другого.
Сообщая все эти новости своей возлюбленной,
князь Лимбург умолял ее бросить опасные и едва ли при теперешних обстоятельствах возможные к исполнению замыслы и скорее воротиться
в Оберштейн, где ждут ее
объятия и горячие поцелуи жениха.
—
Князь, вы благородный человек, я еще более люблю вас, если можно любить более… — упала она
в его
объятия.
«Счастливые часов не наблюдают», — говорит известная поговорка. Она всецело оправдывалась на Ермаке Тимофеевиче и Ксении Яковлевне после их свадьбы. Оба они отдались всецело блаженству законной любви, и дни, и недели казались им быстролетными мгновениями.
В объятиях друг друга они забыли весь мир, забыли и новое завоеванное царство, за которое их величали
князем и княгинею.
Содержание «веснянок» тогда могло считаться вполне цензурным: солнце, олицетворенное под видом
князя, едет к светлой княгине-весне, истребляя на пути ледяные препятствия;
в конце концов, когда препятствия обойдены, солнце заключает
в свои
объятия освобожденную весну — и капитала нет и невинность не соблюдена, но тем не менее трогательно…
Причиной ее, с одной стороны, была известная нам «болезнь зуба», вырвать который оказалось труднее, нежели
князь предполагал, а с другой — душевное состояние княгини Святозаровой, с которой
князь виделся несколько раз и которая с нетерпением ожидала заключить
в объятия своего второго сына.
Хмель выскочил из головы Путилова. Он понял, что участь его решена и что надо сделать предложение. Он его и сделал. Мать и дочь выразили согласие. Жениха оставили обедать. Возвратившийся домой
князь Василий отечески заключил его
в объятия и облобызал. За обедом было подано шампанское и выпито за здоровье жениха и невесты.
В этот же вечер Сергей Николаевич сообщил своему отцу о сделанном им предложении и о полученном согласии, умолчав, конечно, об обстановке.
Она вспоминала, что чуть было она сама, она — Анжелика Сигизмундовна Вацлавская, с так недавно разбитым сердцем, с руками, на которых еще не успела обсохнуть кровь убитого ею любимого человека, не увлеклась ухаживаниями
князя, не бросилась
в его
объятия с безумной бесповоротной решимостью посвятить ему одному всю свою жизнь, умереть у его ног, когда угаснет любовь
в его ветреном сердце, забыв и свою цель, и свою, тогда еще малютку, дочь.
Князь нежно отстранил от себя рукою дочь, которую Шатов бережно принял
в свои
объятия. Она взглянула на него сквозь слезы.
Угощение народа началось. Назарий заметил между сановниками, сопровождавшими возок великого
князя Иоанна,
князя Стригу-Оболенского, и последний, также узнав его
в толпе, протолкался к нему и, заключая его
в свои
объятия, изумленно спросил...
Назарий заметил между сановниками, сопровождавшими возок великого
князя Ивана
князя, Стригу-Оболенского, и последний, также узнав его
в толпе, протолкался к нему и, заключая его
в свои
объятия, изумленно спросил...
Прошло недели три. Виктор Гарин уже успел соскучиться о своем приятеле, который обещал вернуться дня через два, и услыхав
в одно прекрасное, хотя довольно позднее утро, доклад своего лакея о приезде его сиятельства
князя Владимира Александровича, бросился с распростертыми
объятиями на встречу так долго пропадавшего друга. Они расцеловались.
— Он имеет выход с другой стороны? — спросил он почти бесчувственного
князя Лугового, продолжая держать его
в своих
объятиях.
Снова село Баратово приняло
в свои живописные
объятия оба семейства,
князей Баратовых и Прозоровских.
Князь Сергей Сергеевич начал подробный, красноречивый и даже картинный рассказ о вчерашних работах и особенно о моменте, когда отворили беседку и глазам присутствующих представилась, после рассеявшегося столба пыли, картина двух сидевших
в объятиях друг друга скелетов.
— Век не забуду я тебе этого,
князь! — растроганным голосом произнес
князь Василий, последний раз заключая молодого человека
в свои
объятия.
Князь дрогнул и было
в первое мгновение отшатнулся, но затем сжал княгиню
в своих мощных
объятиях.
— «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего», — вдруг ударил он на слове своего, — «яко мать во
объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет
в восторге: Осанна, благословен грядый!» —
Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к
князю и прибавил, что и
князь Василий Сергеич там. Княжна,
в то время как пришел Тихон, сидела на диване
в своей комнате и держала
в своих
объятиях плачущую m-lle Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежною любовью и сожалением на хорошенькое личико m-lle Bourienne.