Неточные совпадения
Тогда я вернулся назад и пошел
в прежнем
направлении. Через полчаса я увидел огни бивака. Яркое пламя освещало землю,
кусты и стволы деревьев. Вокруг костров суетились люди. Вьючные лошади паслись на траве; около них разложены были дымокуры. При моем приближении собаки подняли лай и бросились навстречу, но, узнав меня, сконфузились и
в смущении вернулись обратно.
Часто случалось мне не верить своим глазам, когда, после отчаянного выстрела, пущенного просто
в куст или
в чащу древесных ветвей по тому
направлению, по какому юркнул вальдшнеп, вдруг собака выносила мне из
кустов убитого вальдшнепа. Как частые сучья, правда без листьев, за которыми не видно птицы, не мешают иногда дроби попасть
в нее — не понимаю и теперь!..
Селезень присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется
в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы
в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем
кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом
направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной стороны к тому месту, где скрылась; опять садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Поднявши стаю, надобно следить глазами за ее полетом, всегда прямолинейным, и идти или, всего лучше, ехать верхом по его
направлению; стая перемещается недалеко; завалившись
в долинку,
в овражек или за горку, она садится большею частию
в ближайший кустарники редко
в чистое поле, разве там, где перелет до
кустов слишком далек; переместившись, она бежит шибко, но собака, напавши на след снова, легко ее находит.
Но сильный ветер, безгранично властвуя степью, склоняет до пожелтевших корней слабые, гибкие
кусты ковыля, треплет их, хлещет, рассыпает направо и налево, бьет об увядшую землю, несет по своему
направлению, и взору представляется необозримое пространство, все волнующееся и все как будто текущее
в одну сторону.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между
кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому
направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Он говорил спокойно, но
в высшей степени внушительно. Мне не пришло
в голову ослушаться: моих подозрений как не бывало; я взял вожжи, а угрюмый великан двинулся вперед, по
направлению к
кустам. Лошади тихо и как-то разумно двинулись за хозяином сами.
Выстрел, несомненно, всколыхнул бы воздух, который увлек бы за собой шаровую молнию. От соприкосновения с каким-либо предметом она могла беззвучно исчезнуть, но могла и разорваться. Я стоял, как прикованный, и не смел пошевельнуться. Светящийся шар неуклонно двигался все
в одном
направлении. Он наискось пересек мою тропу и стал взбираться на пригорок. По пути он поднялся довольно высоко и прошел над
кустом, потом стал опускаться к земле и вслед затем скрылся за возвышенностью.
Я взглянул
в указанном
направлении и, действительно, увидел собаку. Она сидела на противоположном берегу и, насторожив уши, внимательно смотрела на нас. На душе у меня сразу отлегло. Значит, туземцы не ушли, а спрятались где-то
в кустах. Тогда я вышел на берег и закричал...
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между
кустами и деревьями, вьются
в разных
направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село на высоте. Подле беседки, на ветвях деревьев, висят две епанчи, бумажный венец и шлем.
И первая часть путников пошла вперед по
направлению, по которому она шла, вторая же часть стала метаться из стороны
в сторону, но ни та, ни другая но только не приблизилась к цели, но и не выбралась из
кустов и колючек и блуждает до сих пор.
Насупротив от Николая были зелени и там стоял его охотник, один
в яме за выдавшимся
кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки — Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по
направлению к зеленям, прочь от Николая.