Неточные совпадения
— Ну, не буду, не буду… — согласился Виктор Васильич. — Я как-нибудь после Сергею Александрычу доскажу одному. Где эти кислые барышни заведутся, и поговорить ни о
чем нельзя. Вон Зося, так ей
все равно: рассказывай,
что душе угодно.
— Кто это мне под голову подушку принес? Кто был такой добрый человек! — воскликнул он с каким-то восторженным, благодарным чувством и плачущим каким-то голосом, будто и бог знает какое благодеяние оказали ему. Добрый человек так потом и остался в неизвестности, кто-нибудь из понятых, а может быть, и писарек Николая Парфеновича распорядились подложить ему подушку из сострадания, но
вся душа его как бы сотряслась от слез. Он подошел к столу и объявил,
что подпишет
все что угодно.
Будем жить с тобой по — пански;
Эти люди нам друзья, —
Что душе твоей
угодно,
Все добуду с ними я…
Лет до десяти я не замечал ничего странного, особенного в моем положении; мне казалось естественно и просто,
что я живу в доме моего отца,
что у него на половине я держу себя чинно,
что у моей матери другая половина, где я кричу и шалю сколько
душе угодно. Сенатор баловал меня и дарил игрушки, Кало носил на руках, Вера Артамоновна одевала меня, клала спать и мыла в корыте, m-me Прово водила гулять и говорила со мной по-немецки;
все шло своим порядком, а между тем я начал призадумываться.
По обыкновению, Бурмакин забыл об исходной точке и ударился в сторону. При таких условиях Милочка могла говорить
что угодно, оставаясь неприкосновенною в своей невменяемости.
Все ей заранее прощалось ради «святой простоты», которой она была олицетворением, и ежели порою молодому человеку приводилось испытывать некоторую неловкость, выслушивая ее наивные признания, то неловкость эта почти моментально утопала в превыспренностях, которыми полна была его
душа.
Прощай — разбирай как умеешь мою нескладицу — мне бы лучше было с тобой говорить, нежели переписываться.
Что ж делать, так судьбе
угодно, а наше дело уметь с нею мириться. Надеюсь,
что у тебя на
душе все благополучно. Нетерпеливо жду известия от тебя с места.
Бабушка же и тетушка ко мне не очень благоволили, а сестрицу мою любили; они напевали ей в уши,
что она нелюбимая дочь,
что мать глядит мне в глаза и делает
все,
что мне
угодно,
что «братец —
все, а она — ничего»; но
все такие вредные внушения не производили никакого впечатления на любящее сердце моей сестры, и никакое чувство зависти или негодования и на одну минуту никогда не омрачали светлую доброту ее прекрасной
души.
Теперь моя черновая работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде
всего —
душа преступника! Произвести в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем — в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется,
что это именно тот настоящий тон, на котором можно разыграть какую
угодно пьесу…
Я знаю языки, я сумею себя держать в каком
угодно обществе, во мне есть — я не знаю, как это выразить, — есть такая гибкость
души,
что я всюду найдусь, ко
всему сумею приспособиться…
Сверх того, она утверждала,
что люди деловые, рассудительные пускай женятся на каких им
угодно неземных существах, но
что людям с
душой доброй, благородной следует выбирать себе подругу жизни, которая умела бы хозяйничать и везде во
всем распорядиться.
Загнанная, оборванная барышня, которую подлое лакейство, особенно приданые мачехи, обижали сколько
душе угодно, втоптали в грязь — вдруг сделалась полновластною госпожою в доме, потому
что больной отец отдал ей в распоряжение
всё.
Убить ее, люди добрые, убить? Убить тебя, а? (Глядит ей в глаза, бросает палку,
весь дрожит и едва держится на ногах. Вера Филипповна его поддерживает, Каркунов смотрит ей в глаза, потом прилегает к плечу.) За пятнадцать-то лет любви, покоя, за
все ее усердие убить хотел. Вот какой я добрый. А еще умирать собираюсь. Нет, я не убью ее, не убью и не свяжу… Пусть живет, как ей
угодно; как бы она ни жила,
что бы она ни делала, она от добра не отстанет и о
душе моей помнить будет.
По выходе в отставку Хозаров года два жил в губернии и здесь успел заслужить то же реноме; но так как в небольших городах вообще любят делать из мухи слона и, по преимуществу, на недостатки человека смотрят сквозь увеличительное стекло, то и о поручике начали рассуждать таким образом: он человек ловкий, светский и даже, если вам
угодно, ученый, но только мотыга, любит жить не по средствам, и
что все свое состояньишко пропировал да пробарствовал, а теперь вот и ждет, не выпадет ли на его долю какой-нибудь дуры-невесты с тысячью
душами, но таких будто нынче совсем и на свете нет.
Что душе угодно,
всего было вдоволь.
— Да
что «ну-с»… «Ну-с» по-немецки значит орех! А я нахожу,
что все это глупость! Какая тут дуэль? По-моему, просто: коли повздорили друг с другом, ну возьми друг друга да и потузи сколько
душе твоей
угодно!.. Кто поколотил, тот, значит, и прав!.. А то
что такое дуэль, я вас спрашиваю? Средневековый, феодально-аристократический обычай! Ну, и к черту бы его!.. Но в этом в Подвиляньском все-таки этот гонор еще шляхетский сидит, традиции, знаете, и прочее… Так вот,
угодно,
что ли, вам драться?
— Кто же неволит тебя оставлять мирские посты? Они ведь телесные… — сказала Варенька. — Постничай, сколько
душе угодно, только не смущай себя. Было бы у тебя сердце чисто да вера истинная, без сомнений. Помни,
что ты уже в ограде спасения… Помни клятву,
что не будет у тебя сомнений,
что всю жизнь будешь удаляться от мира и
всех его забот и попечений, ото
всей злобы и суеты его… Ведь тебе открыта тайна Божия?… Ведь ты возлюбила праведную веру?..
Должен признать,
что вы правы, но так как мы здесь
все друзья и ведем разговор не для того, чтобы спорить и пререкаться, а для того, чтобы до чего-нибудь договориться, то я вам, если
угодно, выскажу,
что у меня на
душе.
И с той самой поры она считает себя гораздо честнее. Нужды нет,
что она вела больше года тайные сношения с чужим мужчиной, а теперь отдалась ему,
все — таки она честнее. У нее есть для кого жить.
Всю свою
душу отдала она Васе, верит в него, готова пойти на
что угодно, только бы он шел в гору. Эта любовь заменяла ей
все… Ни колебаний, ни страха, ни вопросов, ни сомнений!..
И теперь, вероятно, это была не просто барышня, которая хочет жениха, а умная, благородная девушка, доброты необыкновенной, с кроткой, мягкой
душой, из которой, как из воска, можно слепить
всё что угодно, и, попади она в подходящую среду, из нее вышла бы превосходная женщина.
— Да, — сказала Тони, — я по этой части большая чудачка. Например, я верю,
что счастье и несчастье посылаются нам по предназначенью свыше. Конечно, если встречусь с невзгодами жизни, я не останусь пассивной страдалицей, не опущу по-турецки руки. О! тогда, вооружась
всеми силами моей
души,
всеми средствами моего умишка, я пойду против этих невзгод. Но если они одолеют, я не предамся отчаянию, а безропотно скажу: они не от меня, так мне предназначено, так Богу
угодно, — и мне будет легче.
— Ох, ох! — продолжал великий князь. — Легко припасти
все эти царские снадобья, обкласть себя суконными львами и алтабасными орлами, заставить попугаев величать себя
чем душе угодно; да настоящим-то царем, словом и делом, быть нелегко! Сам ведаешь,
чего мне стоит возиться с роденькой. Засели за большой стол на больших местах да крохоборничают! И лжицы не даю, и ковшами обносят, а
все себе сидят, будто приросли к одним местам.
Как-то раз хотел царевич подарить ему дорогую вещицу из своего костяного ларца; но дьяк с бережью напомнил узнику,
что все вещи в ларце — его,
что он может играть ими, сколько
душе угодно, да располагать ими не волен.
— И
всем какая дача идет от казны! Сытно едим, славно запиваем медами, тешимся себе, сколько
душе угодно, умирать не надо! Славный государь! Жаль только,
что привязан к одной своей супруге. А то какой было приготовил я ему букет прекраснейших женщин (он поднял три пальца к губам своим и чмокнул, как бы вкушал что-нибудь очень сладкого). Правда, я затем и поехал в Московию,
что думал найти здесь восток… настоящий восток, вы меня понимаете…
Петру Иванычу было весело на
душе, когда Шевалье, изгибаясь, предлагал переменить отделение и просил приказывать
все,
что было
угодно, и уверял,
что он за счастие почитает посещение Петра Иваныча, и когда он, пересматривая карточки и опять бросая их в вазу, называл имена графа С., князя Д. и т. д., Наталья Николаевна сказала,
что она никого не принимает и сейчас поедет к Марье Ивановне, на
что Петр Иваныч согласился, хотя ему хотелось бы поговорить со многими из приезжавших.