Фома
вслушался в песню и пошел к ней на пристань. Там он увидал, что крючники, вытянувшись в две линии, выкатывают на веревках из трюма парохода огромные бочки. Грязные, в красных рубахах с расстегнутыми воротами, в рукавицах на руках, обнаженных по локоть, они стояли над трюмом и шутя, весело, дружно, в такт песне, дергали веревки. А из трюма выносился высокий, смеющийся голос невидимого запевалы...
Неточные совпадения
Самгин, не
вслушиваясь в однообразные переливы
песни, чувствовал
в этой тишине что-то приятное, поискал — что это?
Кузнец рассеянно оглядывал углы своей хаты,
вслушиваясь по временам
в далеко разносившиеся
песни колядующих; наконец остановил глаза на мешках: «Зачем тут лежат эти мешки? их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а
в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их
в кузницу!»
Он запоминал
песни,
вслушиваясь в их чарующие мотивы, знакомился с их содержанием, окрашивая его грустью, весельем или раздумчивостью мелодии.
Но только вдруг
вслушиваюсь, и слышу, что из-за этой циновочной двери льется
песня… томная-претомная, сердечнейшая, и поет ее голос, точно колокол малиновый, так за душу и щипет, так и берет
в полон.
— Что ты это, папочка, отчего? — спросила девушка. Она, казалось, не сразу
вслушалась в содержание разговора и только задумчиво ждала продолжения
песни. Когда все смолкло и продолжения не было, — она только тогда поняла причину.
Тихон Павлович давно уже неподвижно сидел на стуле, низко свесив на грудь голову и жадно
вслушиваясь в звуки
песни.
Оклички женщинами справляются, мужчинами никогда. Когда
вслушиваешься в эти оклички,
в эти «жальные причитанья», глубокой стариной пахнет!.. Те слова десять веков переходят
в устах народа из рода
в род… Старым богам те
песни поются: Грому Гремучему да Матери-Сырой Земле.
— Говорят: «Сказка — складка, а
песня — быль», — усмехнулся,
вслушавшись в Наташины слова, Марко Данилыч. — Пожалуй, скоро и
в самом деле сбудется, про что
в песне поется. Так али нет, Татьяна Андревна?..
Я внимательно
вслушивался в анекдоты и похабные
песни, рассматривал, конфузясь, карты на свет, пробовал потихоньку Рисовать голых женщин, но никак не выходили груди.
Иногда
вслушивался он пристально
в голоса Дюмоновых
песней и разом переводил на свой бедный, но послушный ему инструмент.