Неточные совпадения
Разве не молодость было то чувство, которое он испытывал теперь, когда, выйдя с другой стороны опять на край леса, он увидел на ярком свете косых лучей солнца грациозную фигуру Вареньки, в желтом платье и с корзинкой шедшей легким шагом мимо ствола старой березы, и когда это
впечатление вида Вареньки слилось в одно с поразившим его своею красотой видом облитого косыми лучами желтеющего овсяного
поля и за
полем далекого старого леса, испещренного желтизною, тающего в синей дали?
Вспоминались наиболее неприятные
впечатления: похороны Туробоева, аллегорически указывающий в
пол желтый палец Лютова, взорванный губернатор — Самгин чувствовал себя обиженно и тоскливо.
Это полусказочное
впечатление тихого, но могучего хоровода осталось у Самгина почти на все время его жизни в странном городе, построенном на краю бесплодного, печального
поля, которое вдали замкнула синеватая щетина соснового леса — «Савелова грива» и — за невидимой Окой — «Дятловы горы», где, среди зелени садов, прятались домики и церкви Нижнего Новгорода.
Все эти люди нимало не интересовали Клима, еще раз воскрешая в памяти детское
впечатление: пойманные пьяным рыбаком раки, хрустя хвостами, расползаются во все стороны по
полу кухни.
Он долго сидел в этой тишине, сидел неподвижно, опасаясь спугнуть дремоту разума, осторожно наблюдая, как погружаются в нее все
впечатления дня; она тихонько покрывала день, как покрывает снег вспаханное
поле, кочковатую дорогу.
Чрезвычайно извилистое русло реки Пия блуждает по долине, и, если смотреть на реку с высоты птичьего
полета, получается
впечатление кружев.
Раза два мы встречали болотных курочек-лысух — черных ныряющих птичек с большими ногами, легко и свободно ходивших по листьям водяных растений. Но в воздухе они казались беспомощными. Видно было, что это не их родная стихия. При
полете они как-то странно болтали ногами. Создавалось
впечатление, будто они недавно вышли из гнезда и еще не научились летать как следует.
Особенно из этой коллекции консисторских чиновников запомнился мне секретарь, человек низенького роста, в долгополом мундире, фалды которого чуть не волочились по
полу, с нечистым лицом, производившим
впечатление красной пропускной бумаги с чернильными кляксами.
Когда вслед за этими романами мы прочли «Один в
поле не воин», переведенный Благосветловым в «Деле», —
впечатление было огромное.
Летом люди, запряженные в бревно в пол-аршина и толще, а в длину в несколько сажен, производят тяжелое
впечатление; выражение их лиц страдальческое, особенно если они, как это я часто наблюдал, уроженцы Кавказа.
Сам он, объясняясь с Лизаветой Прокофьевной, говорил «прекрасно», как выражались потом сестры Аглаи: «Скромно, тихо, без лишних слов, без жестов, с достоинством; вошел прекрасно; одет был превосходно», и не только не «упал на гладком
полу», как боялся накануне, но видимо произвел на всех даже приятное
впечатление.
Дорога в Багрово, природа, со всеми чудными ее красотами, не были забыты мной, а только несколько подавлены новостью других
впечатлений: жизнью в Багрове и жизнью в Уфе; но с наступлением весны проснулась во мне горячая любовь к природе; мне так захотелось увидеть зеленые луга и леса, воды и горы, так захотелось побегать с Суркой по
полям, так захотелось закинуть удочку, что все окружающее потеряло для меня свою занимательность и я каждый день просыпался и засыпал с мыслию о Сергеевке.
Он не просто читает, но и вникает; не только вникает, но и истолковывает каждое слово, пестрит
поля страниц вопросительными знаками и заметками, в которых заранее произносит над писателем суд, сообщает о вынесенных из чтения
впечатлениях друзьям, жене, детям, брызжет, по поводу их, слюною в департаментах и канцеляриях, наполняет воплями кабинеты и салоны, убеждает, грозит, доказывает существование вулкана, витийствует на тему о потрясении основ и т. д.
Только когда мы выехали из города и грязно-пестрые улицы и несносный оглушительный шум мостовой заменились просторным видом
полей и мягким похряскиванием колес по пыльной дороге и весенний пахучий воздух и простор охватил меня со всех сторон, только тогда я немного опомнился от разнообразных новых
впечатлений и сознания свободы, которые в эти два дня совершенно меня запутали.
Александров идет в лазарет по длинным, столь давно знакомым рекреационным залам; их
полы только что натерты и знакомо пахнут мастикой, желтым воском и крепким, терпким, но все-таки приятным потом полотеров. Никакие внешние
впечатления не действуют на Александрова с такой силой и так тесно не соединяются в его памяти с местами и событиями, как запахи. С нынешнего дня и до конца жизни память о корпусе и запах мастики останутся для него неразрывными.
«Аще, — подумал он, — целому стаду, идущу одесную, единая овца идет ошую, пастырь ту овцу изъемлет из стада и закланию предает!» Так подумал Иоанн и решил в сердце своем участь Серебряного. Казнь ему была назначена на следующий день; но он велел снять с него цепи и послал ему вина и пищи от своего стола. Между тем, чтобы разогнать
впечатления, возбужденные в нем внутреннею борьбою,
впечатления непривычные, от которых ему было неловко, он вздумал проехаться в чистом
поле и приказал большую птичью охоту.
Дети, как и взрослые, производили
впечатление людей, которые поселились в этом месте временно, — они ничего не любят тут, им ничего не жалко. Город был застроен тесно, но было много пустырей; почти везде на дворах густо росли сорные травы, ветер заносил в огороды их семена, гряды овощей приходилось
полоть по два, по три раза; все плодовые деревья в садах были покрыты лишаями, росли коряво, медленно и давали плохой урожай.
Скажу вкратце, что после опыта любви, на который потратилось много жизни, и после нескольких векселей, на которые потратилось довольно много состояния, он уехал в чужие края — искать рассеянья, искать
впечатлений, занятий и проч., а его мать, слабая и состарившаяся не по летам, поехала в Белое
Поле поправлять бреши, сделанные векселями, да уплачивать годовыми заботами своими минутные увлечения сына, да копить новые деньги, чтоб Володя на чужой стороне ни в чем не нуждался.
Далее вы входите в большую, просторную комнату, занимающую весь флигель, если не считать сеней. Стены здесь вымазаны грязно-голубою краской, потолок закопчен, как в курной избе, — ясно, что здесь зимой дымят печи и бывает угарно. Окна изнутри обезображены железными решетками.
Пол сер и занозист. Воняет кислою капустой, фитильною гарью, клопами и аммиаком, и эта вонь в первую минуту производит на вас такое
впечатление, как будто вы входите в зверинец.
Устав смотреть на него, Фома стал медленно водить глазами по комнате. На большие гвозди, вбитые в ее стены, были воткнуты пучки газет, отчего казалось, что стены покрыты опухолями. Потолок был оклеен когда-то белой бумагой; она вздулась пузырями, полопалась, отстала и висела грязными клочьями; на
полу валялось платье, сапоги, книги, рваная бумага… Вся комната производила такое
впечатление, точно ее ошпарили кипятком.
Он упал животом на песок, схватил кота и Тетку и принялся обнимать их. Тетка, пока он тискал ее в своих объятиях, мельком оглядела тот мир, в который занесла ее судьба, и, пораженная его грандиозностью, на минуту застыла от удивления и восторга, потом вырвалась из объятий хозяина и от остроты
впечатления, как волчок, закружилась на одном месте. Новый мир был велик и полон яркого света; куда ни взглянешь, всюду, от
пола до потолка, видны были одни только лица, лица, лица и больше ничего.
В таком случае довольно оброненной на
полу пуговицы или иного подобного пустяка, чтобы решение «куда идти» выскочило из вязкого равновесия
впечатлений.
Далее еду по
полю мимо кладбища, которое не производит на меня ровно никакого
впечатления, хотя я скоро буду лежать на нем; потом еду лесом и опять
полем.
В случае притравы успешной на другой день после обеда, когда жар посвалит, охотник идет с ястребом в
поле в сопровождении собаки, непременно хорошо дрессированной, то есть имеющей крепкую стойку и не гоняющейся за взлетевшею птицею; последнее качество собаки необходимо, особенно для гнездаря, который еще не вловился: если собака кинется на него, когда он схватит перепелку и свалится с ней в траву, то ястреб испугается, бросит свою добычу, и трудно будет поправить первое
впечатление.
Вольною птицей носясь по
полям и долинам, по горам и оврагам, охотник безвредно мчится по таким неудобным и даже опасным местностям, по каким он не вдруг бы решился скакать в спокойном состоянии духа. Охотники любят такие минуты волнения, да и кто же не любит сильных
впечатлений?..
Помню, какое освежительно-радостное
впечатление произвели на меня зеленеющие
поля и деревья, когда я выехал за заставу пыльной и грохочущей Москвы на мягкую грунтовую дорогу (так как в то время даже Московско-Курского шоссе еще не существовало).
Отпустив Таню к гостям, он вышел из дому и в раздумье прошелся около клумб. Уже садилось солнце. Цветы, оттого что их только что
полили, издавали влажный, раздражающий запах. В доме опять запели, и издали скрипка производила
впечатление человеческого голоса. Коврин, напрягая мысль, чтобы вспомнить, где он слышал или читал легенду, направился не спеша в парк и незаметно дошел до реки.
На земле жилось нелегко, и поэтому я очень любил небо. Бывало, летом, ночами, я уходил в
поле, ложился на землю вверх лицом, и казалось мне, что от каждой звезды до меня — до сердца моего — спускается золотой луч, связанный множеством их со вселенной, я плаваю вместе с землей между звезд, как между струн огромной арфы, а тихий шум ночной жизни земли пел для меня песню о великом счастье жить. Эти благотворные часы слияния души с миром чудесно очищали сердце от злых
впечатлений будничного бытия.
Служба в пешей почте пришла ему совершенно по вкусу и по натуре: он шел один через леса,
поля и болота и думал про себя свои сиротские думы, какие слагались в нем под живым
впечатлением всего, что встречал, что видел и слышал.
Долго и бессознательно бродил он по улицам, по людным и безлюдным переулкам и, наконец, зашел в глушь, где уже не было города и где расстилалось пожелтевшее
поле; он очнулся, когда мертвая тишина поразила его новым, давно неведомым ему
впечатлением.
Мы проехали мимо. Мне казалось, что все эти
впечатления сейчас исчезнут и что я проснусь опять на угрюмой бесконечной дороге или у дымного «яма». Но когда наш караван остановился у небольшого чистенького домика, — волшебный сон продолжался… Теплая комната, чистые и мягкие постели… На
полу ковры, в простенках — высокие зеркала… Один из моих спутников стоял против такого зеркала и хохотал, глядя на отражение в ровном стекле своей полудикой фигуры…
— Сидит на ней верхом и мордой её в
пол тычет, — докладывал Сенька, сладострастно поёживаясь от переживаемых им
впечатлений…
То верховая езда по окрестностям, целыми партиями, то прогулки в бор или по реке; пикники, обеды в
поле; ужины на большой террасе дома, обставленной тремя рядами драгоценных цветов, заливавших ароматами свежий ночной воздух, при блестящем освещении, от которого наши дамы, и без того почти все до одной хорошенькие, казались еще прелестнее с их одушевленными от дневных
впечатлений лицами, с их сверкавшими глазками, с их перекрестною резвою речью, переливавшеюся звонким, как колокольчик, смехом; танцы, музыка, пение; если хмурилось небо, сочинялись живые картины, шарады, пословицы; устраивался домашний театр.
И выгибалась она странно, как кукла, и когда при падении ударялась головой о камни
пола, то не было
впечатления удара твердым о твердое, а все то же мягкое, безболезненное.
В это время двое солдат подняли лежачего и пособили ему держаться на ногах, а один даже обмахнул обшлагом грязь с
полы его пальто. Раненый, очевидно, под
впечатлением сильной боли, плохо сознавал, чтó делается вокруг него, и несвязно бормотал какие-то слова. Солдаты, подхватив его под руки, утащили куда-то.
Невольно в такие минуты вспоминается берег и дразнит какой-то особенной прелестью теплых уютных комнат, где ничто не привязано и ничто не качается и где можно ходить, не заботясь о равновесии, видами
полей и лесов и вообще разнообразием
впечатлений. Вспоминается и далекая родина, родные и близкие, приятели и знакомые, и так хочется увидать их.
Молодежь Ростовых сидит на диване в темной комнате, в окна падает на
пол серебряный свет месяца. Все разговаривают шепотом, охваченные светлым, таинственным настроением. Вспоминают
впечатления самого дальнего прошлого, где сновидения сливаются с действительностью, — и тихо смеются, радуясь чему-то.
Когда из кухни ушел гость, Пелагея явилась в комнаты и занялась уборкой. Волнение еще не оставило ее. Лицо ее было красно и словно испуганно. Она едва касалась веником
пола и по пяти раз мела каждый угол. Долго она не выходила из той комнаты, где сидела мамаша. Ее, очевидно, тяготило одиночество, и ей хотелось высказаться, поделиться с кем-нибудь
впечатлениями, излить душу.
Они ушли, оставив дверь террасы настежь. Агапов запер дверь. Взволнованные, долго все сидели в Асиной спальне и обменивались
впечатлениями. Кухарка рассказывала, как солдаты наставили на нее винтовки и принудили сказать про телеграмму. Валялись на
полу затоптанные сапогами простыни, тонкий аромат духов мешался с запахом застарелого пота и винного перегара. Уже стало светать, когда все разошлись и легли спать.
Голодная и разбитая
впечатлениями, Катя всю ночь не спала. В душе всплескивалась злоба. Через одеяло от цементного
пола шел тяжелый холод, тело горело от наползавших вшей. И мелькало пред глазами бритое, горбоносое лицо с надменно отвисшею нижнею губою. Рядом слабо стонала сквозь сон старуха.
Я ему предложил записать свои парижские
впечатления, и он выполнил эту работу бойко и занимательно. Русских парижан он разделил на два лагеря:"елисеевцы", то есть баре, селившиеся в Елисейских
полях, и"латинцы", то есть молодежь и беднота Латинского квартала.
Дела замелькали одно за другим и кончались быстро, как обедня без певчих, так что никакой ум не смог бы составить себе цельного, картинного
впечатления от всей этой пестрой, бегущей, как
полая вода, массы лиц, движений, речей, несчастий, правды, лжи…
Громовой удар из ясного неба не произвел бы такого сильного
впечатления на несчастного Якова Потаповича, как эти слова умирающего. Он на несколько минут как бы окаменел, затем бросил окровавленный нож и пустился бежать в
поле.
Долго усидегь он не мог и стал медленно шагать из угла в угол обширной комнаты,
пол которой был покрыт мягким ковром. Трубка, которую он держал в руках, давно потухла, а князь все продолжал свою однообразную прогулку. Он переживал
впечатления дня, сделанные им знакомства, и мысли его, несмотря на разнообразие лиц, промелькнувших перед ним, против его воли сосредоточились на княжне Людмиле Васильевне Полторацкой. Ее образ носился неотвязно перед ним. Это его начинало даже бесить.
Святогорские
впечатления стали уже воспоминаниями, и я видел новое: ровное
поле, беловато-бурую даль, рощицу у дороги, а за нею ветряную мельницу, которая стояла не шевелясь и, казалось, скучала оттого, что по случаю праздника ей не позволяют махать крыльями.
Надо было ожидать, что Луиза, с сердцем приготовленным для нежных
впечатлений, узнав другую любовь, кроме сострадания к ближним, предастся этому чувству, как простодушное дитя, и увлечется им с тем постоянством и силою страсти, которые отличают ее
пол и выбирают из него своих несчастных жертв чаще, нежели из другой половины рода человеческого.
Это произошло отчасти от сумрачной окружающей местности, ставшей более открытой и не бросавшей на нее мрачную тень, и, наконец, от отворенной двери, вымытого
пола, стекол и даже стен. Беседка как будто даже манила к себе гуляющего. Такое, по крайней мере,
впечатление произвела она на князя Сергея Сергеевича.
Правда, Москву обсели кругом многочисленные села, слободы и пригородки, отделенные от нее то
полями, то лесом и кое-где державшиеся за нее нитями длинных концов; правда, что мысль о соединении всех этих слобод, пригородков и сел должна была изумить огромностью будущей русской столицы; но первое
впечатление, полученное через глаза, было сделано, и Москва заключалась для наших путников в том тесном объеме, который и доныне посреди города сохранил имя города.
Эти
впечатления не прошли бесследно для Александра Васильевича и в другом отношении. Он переживал время возмужания, время окончательного физического развития, он делался мужчиной, а это именно та пора, когда образ существа другого
пола волнует кровь, мутит воображение. Образ истерзанной кнутом и ножом палача красавицы так запечатлелся в уме молодого Суворова, что красивые формы женского тела если и рисовались в его воображении, то всегда сопровождались воспоминаниями об этой холодящей мозг картине.
Так волновались московские невесты. Мужья и отцы остались, как мы видели, «при особом мнении», особенно те, кто видел Дарью Николаевну на пресловутом обеде у Глафиры Петровны. Красота Дарьи Николаевны, ее полный расцвет молодости и силы, соблазнительная, полная неги фигура и глаза, в которых теплился огонек только что возникающей страсти — все это не могло не произвести
впечатления на представителей непрекрасного
пола Белокаменной.