Неточные совпадения
Одних унесла могила: между прочим, архимандрита Аввакума. Этот скромный ученый, почтенный человек ездил потом с
графом Путятиным в Китай, для заключения Тсянзинского трактата, и по
возвращении продолжал оказывать пользу по сношениям с китайцами, по знакомству с ними и с их языком, так как он прежде прожил в Пекине лет пятнадцать при нашей миссии. Он жил в Александро-Невской лавре и скончался там лет восемь или десять тому назад.
Прошла осень, прошла зима, и наступила снова весна, а вместе с нею в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если не в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской в Петербург, после чего прошел слух, что новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что
граф Эдлерс — старая остзейская лиса): губернатором, немедля же по
возвращении сенатора в Петербург, был определен не Петр Григорьич, а дальний родственник
графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
— С губернатором, — продолжал Петр Григорьич: —
граф больше не видится; напротив того, он недавно заезжал к дочери моей, непременно потребовал, чтобы она его приняла, был с нею очень любезен, расспрашивал об вас и обо мне и сказал, что он с нетерпением ждет нашего
возвращения, потому что мы можем быть полезны ему советами. Из всего этого ясно видно, что нахлобучка его сиятельству из Петербурга была сильная.
Граф по
возвращении в Петербург не стеснялся рассказанною мною историей с Рогожиным; он, по-видимому, считал ее слишком ничтожною и делал вид, будто вовсе позабыл о ней. Как только он узнал о приезде княгини в Петербург, он один из первых сделал ей продолжительный визит, причем был необыкновенно внимателен к княгине и даже осведомился не только о детях, но и о Дон-Кихоте.
Вскоре по
возвращении Бегушева в Москву у него в доме, сверх
графа Хвостикова, появилась еще новая жилица. В самый первый день, как он приехал и едва только успел немного отдохнуть с дороги, к нему вошел Прокофий и с глупо-глубокомысленным видом проговорил...
Он умолчал и о том, что взятая в Пизе переписка конфедерации принадлежит ему, а не самозванке, и что
граф Потоцкий писал к нему 6 января 1775 года о
возвращении вверенной ему переписки конфедерации с турецкими властями.
Явившись к новому своему начальству, он узнал, что все прибывающие на службу в поселения должны были непременно представляться самому
графу, а так как
граф накануне выехал в южные поселения, то Хвостову и предстояло исполнить этот долг по
возвращении его сиятельства.
Мысль, роковая мысль стала работать в этом направлении в голове
графа Свянторжецкого по
возвращении его с одного из ночных визитов к княжне Людмиле Васильевне Полторацкой в его уютную квартирку на Невском проспекте, недалеко от Аничкова моста.
Александр Ильич Гаярин сидел на диване рядом с
графом Заваровым. У стола, где был сервирован кофе, примостился Ахлёстин, попавший к Мухояровым накануне
возвращения на южную зимовку.
Присутствие
графа не отражалось на тоне гостей. Он не в первый раз чувствовал, по
возвращении в Петербург, как мало у нас почета тем, кто уже не стоит более на прежней высоте. С этим он мирился и своим мягким обращением и прежде ободрял каждого, кто являлся к нему с тайным трепетом. Эту черту его натуры объясняли всегда лицемерием и привычкой носить маску.
Карабанов рассказывает, что когда по смерти
графа Мусина-Пушкина, жена его просила канцлера Бестужева исходатайствовать
возвращение отнятого в казну большого имения, по сиротству детей, на их воспитание, то канцлер сказал, что он сомневается, чтобы императрица Елизавета Петровна на все без изъятия согласилась и прибавил...
По
возвращении домой с облегченным сердцем, Семен Павлович узнал из доклада денщика, что вскоре после его ухода из дома, часов в шесть утра,
граф, никем незамеченный, зашел к нему и спросил...
По
возвращении с прогулки Федор Николаевич передал своей жене о встрече и разговоре с
графом Аракчеевым.
По
возвращении из заграницы,
граф Алексей Андреевич попросил как милости, чтобы ему в домашние врачи командировали Семена Павловича.
Проснувшись на другой день после своего
возвращения в Москву и свидания с
графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели.