Неточные совпадения
А Бородавкин все маневрировал да маневрировал и около полдён достиг до слободы Негодницы, где сделал
привал. Тут всем участвующим в походе роздали по чарке водки и приказали петь песни, а ввечеру взяли в плен одну мещанскую девицу, отлучившуюся слишком далеко от ворот своего дома.
На третий день сделали
привал в слободе Навозной; но тут, наученные опытом, уже потребовали заложников. Затем, переловив обывательских кур, устроили поминки по убиенным. Странно показалось слобожанам это последнее обстоятельство, что вот человек игру играет, а в то же время и кур ловит; но так как Бородавкин секрета своего не разглашал, то подумали, что так следует"по игре", и успокоились.
Как ни знакомо было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов в самых различных положениях: и в жаре, в облаке пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на
привалах по дороге, и на этапах в теплое время на дворе, где происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное чувство стыда и сознания своей виноватости перед ними.
Между тем
Привалов совсем не был красив.
Таким образом, Nicolas Веревкин через три дня, закутавшись в оленью доху, летел в Петербург, а
Привалов остался в Узле.
Когда дверь затворилась за Приваловым и Nicolas, в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не осталось… Дядюшка, вытянув шею, внимательно осмотрел кресло, на котором сидел
Привалов, и даже пощупал сиденье, точно на нем могли остаться следы приваловских миллионов.
Привалов сразу узнал руку Зоси, которая писала доктору...
— Я вам объясню, Надежда Васильевна, почему доктор скрывал от вас мое появление здесь, — заговорил
Привалов, опуская глаза. — Он боялся, что я могу явиться к вам не совсем в приличном виде… Доктор так добр, что хотел, хотя на время, скрыть мои недостатки от вас…
— Ты скоро едешь? — спрашивал
Привалов на прощанье.
—
Привалов слушал Данилушку с опущенной головой; эти имена поднимали в нем старые воспоминания неиспытанного счастья, которые были так далеки от его настоящего.
— Да, недурно, — согласился
Привалов.
Привалов был глубоко убежден, что он шаг за шагом переработает ее.
Между прочим, разложив на столе большой план вальцовой мельницы,
Привалов долго и особенно внимательно рассматривал его во всех подробностях.
Когда общее веселье перешло в сплошной гвалт и мельница превратилась в настоящий кабак,
Привалов ушел в свой флигель. Он тоже был пьян и чувствовал, как перед глазами предметы двоились и прыгали.
Привалов съездил на мельницу, прожил там с неделю и вернулся в Узел только по последнему зимнему пути.
— О, это прекрасно, очень прекрасно, и, пожалуйста, обратите на это особенное внимание… Как все великие открытия, все дело очень просто, просто даже до смешного: старший
Привалов выдает на крупную сумму векселей, а затем объявляет себя несостоятельным. Опекунов побоку, назначается конкурс, а главным доверенным от конкурса являетесь вы… Тогда все наследники делаются пешками, и во всем вы будете зависеть от одной дворянской опеки.
Несколько раз она нарочно ездила к Марье Степановне, чтобы разузнать, нет ли чего-нибудь нового и что такое мог делать там
Привалов.
«Чему она так радуется?» — думал
Привалов и в то же время чувствовал, что любит эту добрую Павлу Ивановну, которую помнил как сквозь сон.
Привалов чувствовал это общее, слишком тяжелое для него, любопытство в выражении устремленных на него взглядов, в шепоте, которым провожали его.
— Софья Игнатьевна!.. Ужели это вы? — удивился
Привалов.
В первое мгновение
Привалов едва заметил молодую белокурую девушку с остриженными под гребенку волосами, которая сидела в углу клеенчатого дивана.
— Кстати уж пошлите и верхнее платье, — просил Тит
Привалов, — а то все, что на мне, — не мое, антрепренерское.
Привалов напрасно искал глазами хотя одного живого места, где можно было бы отдохнуть от всей этой колоссальной расписанной и раззолоченной бессмыслицы, которая разлагалась под давлением собственной тяжести, — напрасные усилия.
Появилось откуда-то шампанское. Привалова поздравляли с приездом, чокались бокалами, высказывали самые лестные пожелания. Приходилось пить, благодарить за внимание и опять пить. После нескольких бокалов вина
Привалов поднялся из-за стола и, не обращая внимания на загораживавших ему дорогу новых друзей, кое-как выбрался из буфета.
— Ах, Марья Степановна, какую я вам новость привезла! — торжественно заговорила Хиония Алексеевна, поднимая вылезшие брови чуть не до самой шляпы. — Вчера приехал При-ва-лов… Сергей Александрыч
Привалов… Разве вы не слыхали?.. Да, приехал.
Если
Привалов протестовал, это вызывало целую бурю упреков, колкостей и насмешек.
Привалов пошел в уборную, где царила мертвая тишина. Катерина Ивановна лежала на кровати, устроенной на скорую руку из старых декораций; лицо покрылось матовой бледностью, грудь поднималась судорожно, с предсмертными хрипами. Шутовской наряд был обрызган каплями крови. Какая-то добрая рука прикрыла ноги ее синей собольей шубкой. Около изголовья молча стоял Иван Яковлич, бледный как мертвец; у него по лицу катились крупные слезы.
Сейчас за столовой началась половина Марьи Степановны, и
Привалов сразу почувствовал себя как дома.
После этого шумного завтрака
Привалов простился с хозяйкой; как только дверь за ним затворилась, Половодов увел Ляховскую в другую комнату и многозначительно спросил...
Привалов подал стул Надежде Васильевне.
Вообще это была самая странная женщина, которую
Привалов никак не мог разгадать.
Старик почувствовал что-то недоброе в этом сдержанном тоне зятя, но не решался спросить, что привез с собой из столицы
Привалов.
— Пожалуй… — нерешительно согласился
Привалов. — Мне его давно нужно увидать.
Через два номера по обитой ковром двери
Привалов узнал помещение больного.
Ночь была ясная, морозная, небо точно обсыпано брильянтовой пылью. Снег светился синеватыми искрами.
Привалов давно не испытывал такого бодрого и счастливого настроения, как сегодня, и с особенным удовольствием вдыхал полной грудью морозный воздух.
—
Привалов, говорят, был очень заинтересован Nadine Бахаревой?..
Привалов поддался общему настроению и проигрывал карту за картой, с небольшими перерывами, когда около него на столе образовывалась на несколько минут тоже маленькая кучка из полуимпериалов.
Привалов повел гостей показывать мельницу, и Зося в своей амазонке лазила по всем углам мельничного корпуса, внимательно рассматривая все подробности производившихся работ.
— Позвольте, я помогу вам, — предложил
Привалов.
Обстановка комнаты придавала ей вид будуара: мягкая мебель, ковры, цветы. С потолка спускался розовый фонарь; на стене висело несколько картин с голыми красавицами. Оглядывая это гнездышко,
Привалов заметил какие-то ноги в одном сапоге, которые выставлялись из-под дивана.
«Какая славная эта Верочка…» — подумал
Привалов, любуясь ее смущением; он даже пожалел, что как-то совсем не обращал внимания на Верочку все время и хотел теперь вознаградить свое невнимание к ней.
— Какими судьбами, Хиония Алексеевна? — спрашивал
Привалов, передавая своего киргиза подошедшему Илье.
Привалов невольно припомнил обстановку Агриппины Филипьевны и Половодова, где все дышало фальшивой официальной роскошью, все было устроено напоказ.
Когда
Привалов повернулся, чтобы снять пальто, он лицом к лицу встретился с Данилушкой. Старик смотрел на него пристальным, насквозь пронизывающим взглядом. Что-то знакомое мелькнуло Привалову в этом желтом скуластом лице с редкой седой бородкой и узкими, маслянисто-черными глазами.
— Скажите, пожалуйста, Надежда Васильевна, только одно, — спрашивал
Привалов, — когда и как вы успели передумать столько?
Веревкин был пьян еще со вчерашнего, и
Привалов тоже чувствовал себя не особенно хорошо: ему было как-то все равно, и он смотрел кругом взглядом постороннего человека.
Без Сашки
Привалов не мог жить и даже укладывал его спать в свою собственную спальню.
Привалов увидел девушку совершенно в новом для него свете: она тяготилась богатой обстановкой, в которой приходилось жить, всякой фальшивой нотой, которых так много звучало в жизни бахаревского дома, наконец, своей бездеятельной, бесполезной и бесцельной ролью богатой невесты.
Привалов пристально посмотрел на них.