Неточные совпадения
Он избегал всяких встреч и зашел потихоньку только к тому купцу, у которого купил сукна наваринского пламени с дымом,
взял вновь четыре аршина на фрак и на
штаны и отправился сам к тому же портному.
Взял коробку из рук Самгина, двумя спичками тщательно раскурил трубку, а коробку сунул в карман
штанов.
— Я отец, и
возьму его, — отвечал спокойно пастор, бросая ребенку его
штаны и камзольчик.
Мальчик без
штанов. Так то задаром, а не за грош. Задаром-то я отдал — стало быть, и опять могу назад
взять… Ах, колбаса, колбаса!
Мальчик без
штанов. Нет, это не от высокоумия, а надоели вы нам, немцы, — вот что!
Взяли в полон да и держите!
Тот
взял и начал совать его в
штаны; но пьяная рука ему не повиновалась, и каждый раз, как он посылал ее в карман, она прямо проскальзывала мимо кармана.
Федя. Что? Денег? (Вынимает из кармана
штанов.) Ну что же,
возьми.
Пока у меня были приличные
штаны, я играл в городе роль порядочного человека, но, черт
возьми, как только
штаны с меня слезли, так я упал в мнении людей и должен был скатиться сюда из города.
Никита заторопился, сбросил рубашку и
штаны и остался совершенно нагим. Нет ничего прекраснее человеческого тела, — множество раз было говорено кем-то, когда-то и где-то; но если бы тот, кто в первый раз произнес это изречение, жил в семидесятых годах текущего столетия и увидел голого Никиту, он, наверно,
взял бы свои слова назад.
Двое часовых у ворот решетки — небольшого роста солдаты армии его величества, состоящей из трехсот человек, в светло-синих мундирах, с оголенными ногами, так как
штаны доходили только до колен, и в штиблетах, похожие скорее на обезьян,
взяли ружья на караул, когда все двинулись во двор.
Впрочем, надобно было видеть эту невысокую, сбитую, как железо, фигуру с короткими, выгнутыми ножками и глянцевитой усатой рожей, когда он, бывало, под хмельком
возьмет в жилистые руки балалайку, и, небрежно поглядывая по сторонам, заиграет «барыню» или, с шинелью внакидку, на которой болтаются ордена, и заложив руки в карманы синих нанковых
штанов, пройдется по улице, — надо было видеть выражение солдатской гордости и презрения ко всему несолдатскому, игравшее в это время на его физиономии, чтобы понять, каким образом не подраться в такие минуты с загрубившим или просто подвернувшимся денщиком, казаком, пехотным или переселенцем, вообще неартиллеристом, было для него совершенно невозможно.