Неточные совпадения
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как
рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат,
взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Хотя распоряжения капитана были вполне толковы, помощник вытаращил глаза и беспокойно помчался с тарелкой к себе в каюту, бормоча: «Пантен, тебя озадачили. Не хочет ли он попробовать контрабанды? Не выступаем ли мы под черным флагом пирата?» Но здесь Пантен запутался в самых диких предположениях. Пока он нервически уничтожал
рыбу, Грэй спустился в каюту,
взял деньги и, переехав бухту, появился в торговых кварталах Лисса.
Она двумя пальцами
взяла за голову
рыбу, а когда та стала хлестать хвостом взад и вперед, она с криком: «Ай, ай!» — выронила ее на пол и побежала по коридору.
Прежде всего они спросили, «какие мы варвары, северные или южные?» А мы им написали, чтоб они привезли нам кур, зелени,
рыбы, а у нас
взяли бы деньги за это, или же ром, полотно и тому подобные предметы. Старик
взял эту записку, надулся, как петух, и, с комическою важностью, с амфазом, нараспев, начал декламировать написанное. Это отчасти напоминало мерное пение наших нищих о Лазаре. Потом, прочитав, старик написал по-китайски в ответ, что «почтенных кур у них нет». А неправда: наши видели кур.
В целой чашке лежит маленький кусочек
рыбы, в другой три гриба плавают в горячей воде, там опять под соусом
рыбы столько, что мало один раз в рот
взять.
Горбуша не имела еще того безобразного вида, который она приобретает впоследствии, хотя челюсти ее и начали уже немного загибаться и на спине появился небольшой горб. Я распорядился
взять только несколько
рыб, а остальных пустить обратно в воду. Все с жадностью набросились на горбушу, но она скоро приелась, и потом уже никто не обращал на нее внимания.
Дерсу молча начал укладывать свою котомку. Желая показать ему, что я разделяю его мысли, я
взял то, что первое мне попало под руку, — кусок сухой
рыбы и большую головешку — и подошел к водопаду.
День был ясный, солнечный, но холодный. Мне страшно надоела съемка, и только упорное желание довести ее до конца не позволяло бросить работу. Каждый раз,
взяв азимут, я спешно зарисовывал ближайший рельеф, а затем согревал руки дыханием. Через час пути мы догнали какого-то мужика. Он вез на станцию
рыбу.
Стрелки занялись ловлей
рыбы на удочку, а я
взял ружье и отправился на разведки в горы.
Бiжить возок кривавенький;
У тiм возку козак лежить,
Пострiляний, порубаний.
В правiй ручцi дротик держить,
З того дроту крiвця бiжить;
Бiжить рiка кривавая.
Над рiчкою явор стопть,
Над явором ворон кряче.
За козаком мати плаче.
Не плачь, мати, не журися!
Бо вже твiй сын оженився,
Та
взяв жiнку паняночку,
В чистом полi земляночку,
I без дверець, без оконець.
Та вже пiснi вийшов конець.
Танцiовала
рыба з раком…
А хто мене не полюбить, трясця его матерь!
— Эту лошадь — завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина
взял за сорок рублей киргизку… Добрая. Четыре года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с
рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут…
— И вот я
взял себе за Сарочкой небольшое приданое. Что значит небольшое приданое?! Такие деньги, на которые Ротшильд и поглядеть не захочет, в моих руках уже целый капитал. Но надо сказать, что и у меня есть кое-какие сбережения. Знакомые фирмы дадут мне кредит. Если господь даст, мы таки себе будем кушать кусок хлеба с маслицем и по субботам вкусную рыбу-фиш.
Как нарочно, для подтвержденья слов моего отца, что с нами ничего хорошего не выудишь, у него
взяла какая-то большая
рыба; он долго возился с нею, и мы с Евсеичем, стоя на мостках, принимали живое участие.
Отец
взял самую большую, с крепкою лесою, насадил какого-то необыкновенно толстого червяка и закинул как можно дальше: ему хотелось поймать крупную
рыбу; мы же с Евсеичем удили на средние удочки и на маленьких навозных червячков.
У нас поднялась страшная возня от частого вытаскиванья
рыбы и закидыванья удочек, от моих восклицаний и Евсеичевых наставлений и удерживанья моих детских порывов, а потому отец, сказав: «Нет, здесь с вами ничего не выудишь хорошего», — сел в лодку,
взял свою большую удочку, отъехал от нас несколько десятков сажен подальше, опустил на дно веревку с камнем, привязанную к лодке, и стал удить.
— Ну,
возьми он! Ну, если уж так надобно… ну,
возьми! А то —
рыбой!
Рыбой! — восклицали все хором.
— Одна ли стерлядь! вы
возьмите: судак! ведь это — какая
рыба! куда хотите, туда ее и поверните! и а ля рюсс, и с провансалом, и с кисленьким соусом — всяко!
— Да помилуй, ваше благородие, где ж
возьмешь эку
рыбу?
В доме генеральши между тем, по случаю приезда гостя, происходила суетня: ключница отвешивала сахар, лакеи заливали в лампы масло и приготовляли стеариновые свечи; худощавый метрдотель успел уже сбегать в ряды и захватить всю крупную
рыбу, купил самого высшего сорта говядины и
взял в погребке очень дорогого рейнвейна.
«Что могло увлечь его? Пленительных надежд, беспечности — нет! он знал все, что впереди. Почет, стремление по пути честей? Да что ему в них. Стоит ли, для каких-нибудь двадцати, тридцати лет, биться как
рыба об лед? И греет ли это сердце? Отрадно ли душе, когда тебе несколько человек поклонятся низко, а сами подумают, может быть: „Черт бы тебя
взял!“
— Не на чем, государь! — отвечал Перстень. — Кабы знал я, что это тебя везут, я бы привел с собою не сорок молодцов, а сотенки две; тогда не удрал бы от нас этот Скурлатыч;
взяли б мы его живьем да при тебе бы вздернули. Впрочем, есть у нас, кажись, его стремянный; он же мне старый знакомый, а на безрыбье и рак
рыба. Эй, молодец, у тебя он, что ли?
Заглавие «Сеть веры» дано Хельчицким его сочинению потому, что,
взяв эпиграфом стих Евангелия о призвании учеников с тем, чтобы они стали ловцами людей, Хельчицкий, продолжая это сравнение, говорит: «Христос посредством учеников захватил в свою сеть веры весь мир, но большие
рыбы, пробив сеть, выскочили из нее и в поделанные этими большими
рыбами дыры ушли и все остальные, так что сеть осталась почти пустая».
Алена Евстратьевна навезла из Верхотурья всякого припасу: муки,
рыбы, меду, соленых грибов и сушеных ягод. Все это она сейчас же передала матери и скромно заметила, что «ваше теперь сиротское дело, где уж вам взять-то, а я всего и захватила с собой на всякий случай…».
Прямизна и гибкость верхнего его конца необходимы для успешной подсечки; следовательно, от хорошего удилища зависит иногда количество выуженной
рыбы, но верх его достоинства узнается только тогда, когда на тонкую лесу
возьмет крупная
рыба.
Тут-то можно полюбоваться, как на хорошем удилище, согнувшемся до половины в дугу, будет ходить на кругах огромная
рыба до тех пор, пока искусная рука рыбака утомит ее и подведет к берегу, где можно
взять добычу другою, свободною рукой или, что всего благонадежнее, подхватить сачком.
Рыба утомится, плавая на брошенном вами удилище, и прибьется или к берегу, или запутается в траву на мелком месте: там можете вы удобнее
взять ее руками.
Если
возьмет очень большая
рыба и вы не умеете или не можете заставить ее ходить на кругах в глубине, если она бросится на поверхность воды и пойдет прямо от вас, то надобно попробовать заворотить ее вбок, погрузив удилище до половины в воду; если же это не поможет и, напротив,
рыба, идя вверх, прочь от вас, начнет вытягивать лесу и удилище в одну прямую линию, то бросьте сейчас удилище в воду.
Нет, кажется, ничего проще, как
взять удочку, насадить червячка или кусок хлеба, закинуть в воду и, когда погрузится наплавок, вытащить
рыбу на берег.
Можно сделать одно общее правило: жало крючка должно быть так скрыто в насадке, чтоб его не было видно глазами и слышно осязанием; чтоб оно не укололо рта
рыбы при самом первом ее прикосновении, но чтоб в то же время выход жала был свободен и чтоб при подсечке или собственном движении
рыбы (которая,
взявши в рот насадку, иногда вдруг бросается в сторону), жало мгновенно высовывалось и впивалось во внутренние части рта
рыбы.
Тут уже удилище всегда держится в руке и служит для указания, что
рыба взяла, для подсечки и для того только, чтоб уводить и утомить
рыбу, по большей части самую крупную; но она подтаскивается уже просто за лесу и вынимается рукою или сачком.
Видя, что крупная
рыба не берет, я откинул большую удочку,
взял среднюю, в шесть волосков, насадил маленького сальника и закинул.
Может быть, сначала говорили «дверец», а потом, для удобства произношения, стали говорить «дворец».] между сваями, его окружавшими; едва только закинул я среднюю удочку, насаженную на раковую шейку, как пошел проливной дождь, от которого я спрятался под крышею пильной; дождевая туча еще не пронесласъ, как я услышал крик зовущего меня мельника; я поспешно бросился к нему и вижу, что он возится с моей удочкой, на которую
взяла большая
рыба; но я не успел прибежать вовремя: мельник стоял с одним удилищем и лесой, оборванной выше наплавка…
При вытаскивании крупной
рыбы без сачка, увидев и услышав ее, надобно подводить к берегу, особенно крутому, в таком положении, чтобы голова
рыбы и верхняя часть туловища были наружи и приподняты кверху: само собою разумеется, что это можно сделать с толстой крепкой лесою, в противном случае надобно долго водить
рыбу сначала в воде, потом на поверхности и подтаскивать ее к берегу очень бережно, не приподымая уже головы рыбьей кверху, и потом
взять ее рукою, но непременно в воде.
Завязка часто подрезывается внутри неприметно для глаза, хотя бы заботливый рыбак всякий день осматривал свои удочки; дело идет хорошо, покуда берет небольшая
рыба, но чуть
взяла крупная — прощай и крючок и добыча…
Впрочем, может
взять и всякая
рыба.
Надобно быстро подсечь, и если
рыба невелика, то легонько ее вытащить; если же вы послышите большую
рыбу, то после подсечки, которая должна быть довольно сильна, чтобы жало крючка могло вонзиться глубже, надобно дать ей свободу ходить на кругах, не ослабляя лесы, и не вдруг выводить на поверхность воды, а терпеливо дожидаться, когда
рыба утомится и сделается смирна; тогда, смотря по удобству берега или подведя поближе,
взять ее рукою под жабры, если берег крут — или вытащить ее таском, если берег полог, для чего надобно отбежать назад или в сторону.
Между тем вдруг головль сделал отчаянный прыжок и выскочил на густую осоку, которая свесилась с берега и была поднята подтопившею его водою: стоило только осторожно
взять головля рукой или накрыть его сачком и вытащить на берег таском; но я, столь благоразумный, терпеливый, можно сказать искусный рыбак, соблазнился тем, что
рыба лежит почти на берегу, что надобно протащить ее всего какую-нибудь четверть аршина до безопасного места, схватил за лесу рукою и только натянул ее — головль взметнулся, как бешеный, леса порвалась, и он перевалился в воду…
С весны щуки берут мало на жерлицы, летом же подпадают они около трав, в которых обыкновенно стоят, подстерегая мелкую
рыбу, но всего лучше удить их осенью: [Это говорится про Оренбургскую губернию: там величайшая редкость, если щука
возьмет даже летом или осенью на белого червя (сальника); хотя редко, но иногда берет она на раковую шейку; на земляного же и навозного червя — никогда.
Это
рыбу пугает, но сверх того, если она и
возьмет насадку в рот, что почти всегда делается на ходу (кроме уженья со дна), то сейчас почувствует твердую, не закрытую спинку крючка и проворно выплюнет (выкинет назад) насадку.
Впрочем, это непростительная вина удить, не имея с собою сачка в таких местах, где может
взять крупная
рыба.
Разумеется, это разделение произвольно, и если удить в водах, где водятся все породы
рыб, то легко может
взять огромная
рыба на среднюю и даже на маленькую удочку; она любит иногда попроказить и, не трогая большие, самые лакомые насадки, хватает за пшеничное зернышко, кусочек хлеба с булавочную головку или муху…
Надобно только
взять в соображение угол падения дроби и метить не в самую
рыбу, а дальше или ближе.
В одном только случае надобно прибегнуть к этому средству: если у вас переломится удилище очень высоко тогда, нечего делать, надобно поймать обломанный конец удилища и полегоньку подвесть
рыбу к мелкому месту или пологому берегу и,
взяв рукой за лесу на аршин или менее от
рыбы, выволочь ее таском на берег.
В местах, безопасных от посетителей, можно ставить крючки на удилищах и с наплавками; последнее приятно потому, что, подходя, рыбак издали уже видит,
взяла на крючок
рыба или нет и куда затащило наплавок, а также и потому, что на удилище веселее поводить и вытащить
рыбу.
Когда наступит пора [Эту пору узнает всякий, взглянув на пойманную в то время
рыбу, особенно
взяв ее в руки.
На первых порах привередничать нечего: можно жить в соломенном шалаше и ловить
рыбу рваными сетками; у иного и новые сети, да ничего не
возьмет; за лодками также не ходить стать: на Оке лодок не оберешься.
Однажды старуха-нищая
взяла тихонько сушёного судака и спрятала его в своих лохмотьях; приказчик видел это; он схватил старуху за ворот, отнял украденную
рыбу, а потом нагнул голову старухи и правой рукой, снизу вверх, ударил её по лицу. Она не охнула и не сказала ни слова, а, наклонив голову, молча пошла прочь, и Илья видел, как из её разбитого носа в два ручья текла тёмная кровь.
Возьмите ужение
рыбы, коллекционирование насекомых, — даже собирание гербария.
Около Ерша Ершовича собралась всякая
рыба: плотва, караси, окуни, малявки, — слушают и смеются. Да, ловко пошутил Ерш Ершович над старым приятелем! А еще смешнее, как Воробей Воробеич вступил в драку с ним. Так и налетает, так и налетает, а
взять ничего не может.
Развив другую мою удочку, дядька мой закинул ее поскорее на то же самое место, где
взяла у него
рыба, и, сказав: «Видно, я маленько погорячился, теперь стану тащить потише», — сел на траву дожидаться новой добычи, но напрасно.