Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из
средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна
взяла место
в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Очевидно, что когда эти две энергии встречаются, то из этого всегда происходит нечто весьма любопытное. Нет бунта, но и покорности настоящей нет. Есть что-то
среднее, чему мы видали примеры при крепостном праве. Бывало, попадется барыне таракан
в супе, призовет она повара и велит того таракана съесть.
Возьмет повар таракана
в рот, видимым образом жует его, а глотать не глотает. Точно так же было и с глуповцами: жевали они довольно, а глотать не глотали.
Самая полнота и
средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни
в каком случае не простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может
взять в герои добродетельного человека, но… может быть,
в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде
в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
Евфросинья Потаповна. Вымотали вы из меня всю душеньку нынче. Подай клюковного морсу, разве не все равно.
Возьми там у меня графинчик; ты поосторожнее, графинчик-то старенький, пробочка и так еле держится, сургучиком подклеена. Пойдем, я сама выдам. (Уходит
в среднюю дверь, Иван за ней.)
— Положение
среднее. Жалованье маленькое, за битую посуду больше заплатишь. Пурбуарами живем. Дай Бог здоровья, русские господа не забывают. Только раз одна русская дама,
в Эмсе, повадилась ко мне
в отделение утром кофе пить, а тринкгельду [на чай (от нем. Trinkgeld).] два пфеннига дает. Я было ей назад:
возьмите, мол, на бедность себе! — так хозяину, шельма, нажаловалась. Чуть было меня не выгнали.
Одним словом, Анфуса Гавриловна оказалась настоящим полководцем, хотя гость уже давно про себя прикинул
в уме всех трех сестер: младшая хоть и
взяла и красотой и удалью, а еще невитое сено, икона и лопата из нее будет;
средняя в самый раз, да только ленива, а растолстеет — рожать будет трудно; старшая, пожалуй, подходящее всех будет, хоть и жидковата из себя и модничает лишнее.
Вся беда заключалась
в том, где
взять денег на казенную подать, — по уставу о частной золотопромышленности, полагалось ежегодно вносить по рублю с десятины,
в среднем это составляло от шестидесяти до ста рублей с прииска.
В Версали мы обошли дворец, затем вышли на террасу и бросили общий взгляд на сад. Потом прошлись по
средней аллее,
взяли фиакры и посетили"примечательности": Parc aux cerfs, [Олений парк] Трианон и т. п. Разумеется, я рассказал при этом, как отлично проводил тут время Людовик XV и как потом Людовик XVI вынужден был проводить время несколько иначе. Рассказ этот, по-видимому, произвел на Захара Иваныча впечатление, потому что он сосредоточился, снял шляпу и задумчиво произнес...
Через неделю Платошка написал паспорт, заметил
в нем, что у ней лицо обыкновенное, нос обыкновенный, рост
средний, рот умеренный и что особых примет не оказалось, кроме по-французски говорит; а через месяц Софи упросила жену управляющего соседним имением, ехавшую
в Петербург положить
в ломбард деньги и отдать
в гимназию сына,
взять ее с собою; кибитку нагрузили грибами, вареньем, медом, мочеными и сушеными ягодами, назначенными
в подарки; жена управляющего оставила только место для себя...
Перемену
в характере клева я объясняю тем, что покуда держатся около удочек караси
средние, ровные, то клев продолжается верный; когда же привалят стаи мелких карасей (вот почему не годится бросать много прикормки), то начнется одно пустое троганье и поталкиванье, так что порядочный карась должен протесняться сквозь кучу мелких и не может
взять тихо и спокойно, а берет также урывками, хватая за хвост червяка, следственно также неверно.
Видя, что крупная рыба не берет, я откинул большую удочку,
взял среднюю,
в шесть волосков, насадил маленького сальника и закинул.
Крючки надобно употреблять меньшего разбора из
средних, потому что на маленькие трудно и скучно насаживать беспрестанно, по необходимости выбирая самых мелких червяков; хвостики можно пускать короче, гольцы берут и вовсе без хвоста, хотя не так охотно, но зато гораздо вернее, потому что голец клюет не с разбега и не вдруг заглатывает, а
взяв в рот конец червяка, тихо плывет
в сторону; следственно, надобно подсекать немедленно, как скоро наплавок повезет вбок или прямо.
Разумеется, это разделение произвольно, и если удить
в водах, где водятся все породы рыб, то легко может
взять огромная рыба на
среднюю и даже на маленькую удочку; она любит иногда попроказить и, не трогая большие, самые лакомые насадки, хватает за пшеничное зернышко, кусочек хлеба с булавочную головку или муху…
Третья странность: Кеттле кстати и некстати восклицал: fichtre sapristi! и ventre de biche! [черт
возьми! черт побери! ко всем чертям!] Фарр выказывал явную наклонность к очищенной; Энгель не переставал тянуть пиво, а Левассер, едва явился на конгресс, как тотчас же
взял в руки кий и сделал клапштосом желтого
в среднюю лузу!..
— Ну, mon cher! — сказал Зарецкой, — теперь, надеюсь, ты не можешь усомниться
в моей дружбе. Я лег спать во втором часу и встал
в четвертом для того, чтоб проводить тебя до «
Средней рогатки», до которой мы, я думаю, часа два ехали. С чего
взяли, что этот скверный трактир на восьмой версте от Петербурга? Уж я дремал, дремал! Ну, право, мы верст двадцать отъехали. Ах, батюшки! как я исковеркан!
Старшая не могла говорить без восторга о живописи, потому что сама копировала головки en pastel [пастелью (франц.)];
средняя приходила почти
в исступление при имени Моцарта, потому что разыгрывала на фортепианах его увертюры; а меньшая, которой удалось
взять три урока у знаменитой певицы Мары, до того была чувствительна к собственному своему голосу, что не могла никогда промяукать до конца «ombra adorata» [»возлюбленная тень» (итал.)] без того, чтоб с ней не сделалось дурно.
Дутый медный бубенчик, величиною с крупный русский орех или несколько побольше, но круглый, звонкий и легкий, пришпиливается
в хвосте, для чего надобно
взять ястреба
в обе руки, а другому охотнику разобрать бережно хвост на две равные половинки и, отступя на вершок от репицы, проколоть одно из
средних хвостовых перьев посредине обыкновенной медной булавкой; на нее надеть за ушко бубенчик, острый конец воткнуть
в другое
среднее соседнее перо и вогнать булавку до самой головки; она будет так крепко держаться, что точно врастет
в перо; иногда ушко бубенчика отломится, а булавка останется навсегда.
Гневышов. Вы должны помнить, что для знакомства с Валентиной Васильевной я желаю людей солидных, семейных — то что называется людьми вполне почтенными. Нужды нет, если они будут немного старого покроя, это даже лучше: такие люди учтивее
в обращении и почтительнее. Где же и
взять других?
В этой местности люди светские не живут, а хорошие семейства
средней руки иногда попадаются.
— Рассказывайте, — досадливо отмахнулась надзирательница
средних, — а кто же
взял? Святой дух, что ли? Дежурная! Кто убирал вчера
в рабочей? — неожиданно крикнула она на всю залу, окидывая толпившихся перед скамьею воспитанниц пристальным взглядом своих зорких ястребиных глаз.
Мартыны-рыболовы держались несколько поодаль. Они сидели спокойно и, по-видимому, мало интересовались рыбой. Мартын кажется птицей
средней величины, и только когда убьешь его и
возьмешь в руки, то поражаешься его размерам.
Ее
взяла в 1864 году Ек. Васильева для своего бенефиса. Пьеса имела
средний успех. Труппа была та же, что и
в дни постановки"Однодворца", с присоединением первого сюжета на любовников — актера Вильде, из любителей, которого я знал еще по Нижнему, куда он явился из Петербурга франтоватым чиновником и женился на одной из дочерей местного барина — меломана Улыбышева.
Возьмем ли мы серенады
средних веков (см. серенаду Дон-Жуана
в драме графа Ал. К. Толстого «Дон-Жуан»),
возьмем ли любовные стихотворения современных поэтов, — везде видно одно и то же: всякий свою деву называет прекраснейшей
в мире.
Они говорили, что без сомнения война, особенно с таким гением как Бонапарте (его опять называли Бонапарте) требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и
в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, чтò говорят противники Пфуля, и к тому, чтò говорят люди практические, опытные
в военном деле, и изо всего
взять среднее.