Неточные совпадения
Самгин вышел в коридор, отогнул краешек пыльной занавески,
взглянул на перрон —
на перроне одеревенело стояла служба
станции во главе с начальником, а за вокзалом — стена солидных людей в пиджаках и поддевках.
Джукджур отстоит в восьми верстах от
станции, где мы ночевали. Вскоре по сторонам пошли горы, одна другой круче, серее и недоступнее. Это как будто искусственно насыпанные пирамидальные кучи камней. По виду ни
на одну нельзя влезть. Одни сероватые, другие зеленоватые, все вообще неприветливые, гордо поднимающие плечи в небо, не удостоивающие
взглянуть вниз, а только сбрасывающие с себя каменья.
— Постой, что еще вперед будет! Площадь-то какая прежде была? экипажи из грязи народом вытаскивали! А теперь посмотри — как есть красавица! Собор-то, собор-то!
на кумпол-то
взгляни! За пятнадцать верст, как по остреченскому тракту едешь, видно! Как с последней
станции выедешь — всё перед глазами, словно вот рукой до города-то подать! Каменных домов сколько понастроили! А ужо, как Московскую улицу вымостим да гостиный двор выстроим — чем не Москва будет!
Едучи в настоящем случае с железной дороги и
взглядывая по временам сквозь каретное стекло
на мелькающие перед глазами дома, князь вдруг припомнил лондонскую улицу, по которой он в такой же ненастный день ехал
на станцию железной дороги, чтобы уехать совсем из Лондона. Хорошо ли, худо ли он поступил в этом случае, князь до сих пор не мог себе дать отчета в том, но только поступить таким образом заставляли его все его физические и нравственные инстинкты.
Еврея велено придержать, а от нигилиста потребовали удостоверения его личности. Он молча подал листок,
взглянув на который начальник
станции резко переменил тон и попросил его в кабинет, добавив при этом...
Я ехал благополучно до самого Киева и уже переменял лошадей
на последней
станции, как вдруг смотритель мне подал пакет. Я
взглянул на адрес и узнал руку Кольберга, а распечатав, нашел то же материно письмо, которое уже было в моих руках и не дочитано
на букве «и».
Кое-как простившись и не
взглянув ни
на чье лицо, Володя вышел из столовой. Через десять минут он уж шагал по дороге к
станции и был рад этому. Теперь уж ему не было ни страшно, ни стыдно, дышалось легко и свободно.
Балбинский взял
на руки большую корзину и с тоской
взглянул на окно…
На четвертой
станции жена послала его в вокзал за горячей водой, и тут около буфета он встретился со своим приятелем, товарищем председателя Плинского окружного суда Фляжкиным, уговорившимся вместе с ним ехать за границу.