Неточные совпадения
Сереньким днем он шел из окружного суда;
ветер бестолково и сердито
кружил по улице, точно он искал места — где спрятаться, дул в лицо, в ухо, в затылок, обрывал последние листья с деревьев, гонял их по улице вместе с холодной пылью, прятал под ворота. Эта бессмысленная игра вызывала неприятные сравнения, и Самгин, наклонив голову, шел быстро.
Ветер сильно раздувал огонь, вздымая тысячи искр кверху,
кружил их в воздухе и уносил куда-то в глубь леса.
Легкий ночной
ветер, сомнительно умеряя духоту,
кружил среди белого света электрических фонарей тополевый белый пух.
— Это очень хитрый и злой
ветер, вот этот, который так ласково дует на нас с берега, точно тихонько толкая в море, — там он подходит к вам незаметно и вдруг бросается на вас, точно вы оскорбили его. Барка тотчас сорвана и летит по
ветру, иногда вверх килем, а вы — в воде. Это случается в одну минуту, вы не успеете выругаться или помянуть имя божие, как вас уже
кружит, гонит в даль. Разбойник честнее этого
ветра. Впрочем — люди всегда честнее стихии.
— Когда вихрь летит да
кружит — это
ветры небесные меж себя играют…
Порывы
ветра подхватывали их, рвали,
кружили и разносили в стороны.
Гроза надвигалась. Причудливо разорванные черные тучи, пугливо толпясь и сдвигаясь, как бы прижимались друг к другу — в страхе перед тем надвигающимся таинством, роковым и могучим, что должно было произойти в природе. Предгрозовой бурный и дикий вихрь
кружил в ущельях и терзал верхушки каштанов и чинар внизу, в котловинах, предвещая нечто жуткое, страшное и грозное. Казалось, не
ветер свистел в ущельях, а черные джины гор и пропастей распевали свои погребальные песни…
Лошади, гнедые, белые и пегие, не понимая, зачем это заставляют их
кружить на одном месте и мять пшеничную солому, бегали неохотно, точно через силу, и обиженно помахивая хвостами. Из-под их копыт
ветер поднимал целью облака золотистой половы и уносил ее далеко через плетень. Около высоких свежих скирд копошились бабы с граблями и двигались арбы, а за скирдами, в другом дворе, бегала вокруг столба другая дюжина таких же лошадей и такой же хохол хлопал бичом и насмехался над лошадями.
«Это наш земский агент…» Потом ему представилось, будто Лесницкий и сотский Лошадин шли в поле по снегу, бок о бок, поддерживая друг друга; метель
кружила над ними,
ветер дул в спины, а они шли и подпевали...
Ветер играл со звоном, как со снеговыми хлопьями; гоняясь за колокольными звуками, он
кружил их на громадном пространстве, так что одни удары прерывались или растягивались в длинный, волнистый звук, другие вовсе исчезали в общем гуле.
Западные писатели совсем не знают самых совершенных людей в этом роде. Порционный мужик был бы моделью получше испанца с гитарой. Это был не человек, а какое-то движущееся ничто. Это сухой лист, который оторван где-то от какого-то ледащего дерева, и его теперь гонит и
кружит по
ветру, и мочит его, и сушит, и все это опять для того, чтобы гнать и метать куда-то далее…