Неточные совпадения
Когда через несколько лет молодой граф, отличавшийся безумною храбростью
в сражениях с горцами, был прощен и
вернулся на родину, то шляхтич пригласил соседей, при них сдал, как простой управляющий, самый точный отчет по
имениям и огромные суммы, накопленные за время управления.
Санин отвечал тотчас — и
в подарок невесте послал «Марианне Слоком от неизвестного друга» гранатовый крестик, обделанный
в великолепное жемчужное ожерелье. Подарок этот, хотя весьма ценный, не разорил его:
в течение тридцати лет, протекших со времени его первого пребывания во Франкфурте, он успел нажить значительное состояние.
В первых числах мая он
вернулся в Петербург — но едва ли надолго. Слышно, что он продает все свои
имения и собирается
в Америку.
На другой день пристав, театрал и приятель
В.П. Далматова, которому тот рассказал о вчерашнем, сказал, что это был драгунский юнкер Владимир Бестужев, который,
вернувшись с войны, пропивает свое
имение, и что сегодня его губернатор уже выслал из Пензы за целый ряд буйств и безобразий.
Имение это досталось ему от отца и никогда не отличалось благоустройством; Гаврила Степаныч долго находился
в отсутствии, служил
в Петербурге; наконец, лет пятнадцать тому назад,
вернулся он на родину
в чине коллежского асессора, с женою и тремя дочерьми,
в одно и то же время принялся за преобразования и за постройки, немедленно завел оркестр и начал давать обеды.
«Видели, говорит, жиристов-то!» Настасья Петровна «жиристами» прозывала дворян с тех пор, как одна московская барыня,
вернувшись в свое разоренное
имение, хотела «воспитать дикий самородок» и говорила: «как же вы не понимаете, ma belle Anastasie, что везде есть свои жирондисты!» Впрочем, руку у Настасьи Петровны все целовали, и она к этому привыкла.
— За вычетом огромной истраченной тобою суммы, ты, как видишь, имеешь
в твоем распоряжении еще хорошее состояние, которое может быть названо богатством. Кроме
имений, у тебя изрядный капитал и при умении и, главное, при желании работать, — ты можешь всю жизнь прожить богатым человеком, не отказывая ни
в чем себе и принося пользу другим… Дай Бог, чтобы уроки молодости, за которые ты заплатил чуть ли не половиной своего состояния, пошли тебе впрок. Тогда это с полгоря… Деньги
вернутся, они любят хорошие руки…
Князь,
вернувшись в Луговое
в сопровождении своего друга, тотчас послал лошадей
в Тамбов за доктором, которого приказал доставить к нему
в имение.
— Дай, думаю, у ней побываю да порасскажу, может она моему горю и поможет, образумит своего соколика… Где исправник не сможет, там баба, думаю,
в лучшем виде дело отделает… Ха, ха, ха… Больше мне от вас ничего и не надобно… Чтобы он только бросил Маргаритку-то, да и
имение, как ни есть, отнял… Один бросит, другой бросит, надоест менять ей, она ко мне и
вернется… Одной этой мыслью и живу. Люблю ее, люблю, подлую… Кабы не надежда эта, давно бы пулю
в лоб пустил… пулю.
— Ты понимаешь, — зачастила полушепотом Елена Павловна, — он, кажется, совсем не
вернется в Россию… Все свои
имения он продал. У него, должно быть, миллионов пять… Разумеется, он переведет их
в заграничные банки…
Она продала свое
имение, все ценное обратила
в деньги и отдала все своему кумиру «на дорогу». Он обещал ей
вернуться, когда пройдет опасность, а теперь писать…
Вернувшись из-за границы, князь поселился
в своем великолепном доме на Тверской улице, куда для совместной с ним жизни приехала и окончившая курс
в Смольном институте
в Петербурге его сестра Александра Яковлевна, или, как он ее называл, Alexandrine. У последней было отделенное по завещанию отцом и матерью приданое, состоящее из капиталов и
имений в разных губерниях и
в общей сложности превышающее миллион.
Цель была достигнута. Княгиня Зоя Борисовна, находившаяся
в интересном положении, была привезена
в дом укравшего ее помещика, находившийся
в пяти верстах от
имения князя Ивана Андреевича, куда и
вернулся несчастный, лишившийся своего сокровища, муж. Князь боготворил свою жену.
—
Вернулся мой приятель, получил известие о смерти своей тетки, жившей
в ближайшем уездном городе. Сейчас это лошадей туда. Пока там, с похоронами возился, наследство кое-какое осталось ему по завещанию, пришлось
в губернский город ехать — утверждать завещание. Все это он покончил, имущество принял, во владение ввелся. Месяца через два
в имение к себе
вернулся.
Посланный нарочный
в Тихвин
вернулся уже после похорон, и без того отсроченных на несколько дней сверх положенного срока, и привез ответ, что ни
в Тихвине, ни
в имении графини Натальи Федоровны Аракчеевой, которая выехала по делам
в Новгород, куда он также ездил к ней, Зои Никитишны нет и не было.
Там пробыла она полгода,
вернулась ненадолго
в Варшаву и вместе с Ладомирскими отправилась
в их
имение около этого города.
Года два тому назад,
в 1808 году,
вернувшись в Петербург из своей поездки по
имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устраивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом
в Петербурге.