Неточные совпадения
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской
вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я
заплачу,
заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
И вот напечатают в газетах, что скончался, к прискорбию подчиненных и всего человечества, почтенный гражданин, редкий отец, примерный супруг, и много напишут всякой всячины; прибавят, пожалуй, что был сопровождаем
плачем вдов и сирот; а ведь если разобрать хорошенько дело, так на поверку у тебя всего только и было, что густые брови».
— Все грустит по муже, — говорил староста, указывая на нее просвирне в кладбищенской церкви, куда каждую неделю приходила молиться и
плакать безутешная
вдова.
Стал Максим Иванович: «Ты, говорит, молодая
вдова, мужа хочешь, а не о сиротах
плачешь.
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная женщина, в трауре и с заплаканными глазами, угнетенная и робкая, приходила к матери, что-то рассказывала ей и
плакала. Бедняге все казалось, что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него в таких случаях фразу...
Люди добрые ей поверили,
С нею вместе горько
плакали:
— Ой же ты, молодая
вдова!
Жил он скромно, в двух комнатах у вдовы-дьяконицы, неподалеку от уездного училища, и
платил за свой стол, квартиру, содержание и прислугу двенадцать рублей серебром в месяц. Таким образом проживал он с самого поступления в должность.
— Ну, и грубили тоже немало, топором даже граживали, но все до случая как-то бог берег его; а тут, в последнее время, он взял к себе девчорушечку что ни есть у самой бедной вдовы-бобылки, и девчурка-то действительно
плакала очень сильно; ну, а мать-то попервоначалу говорила: «Что, говорит, за важность: продержит, да и отпустит же когда-нибудь!» У этого же самого барина была еще и другая повадка: любил он, чтобы ему крестьяне носили все, что у кого хорошее какое есть: капуста там у мужика хороша уродилась, сейчас кочень капусты ему несут на поклон; пирог ли у кого хорошо испекся, пирога ему середки две несут, — все это кушать изволит и похваливает.
Возили-возили, покуда осталась одна только изба: солдатка-вдова там жила; той заплатить-то нечего было — ну, там мы и оставили тело.
Старуха матроска, стоявшая на крыльце, как женщина, не могла не присоединиться тоже к этой чувствительной сцене, начала утирать глаза грязным рукавом и приговаривать что-то о том, что уж на что господа, и те какие муки принимают, а что она, бедный человек,
вдовой осталась, и рассказала в сотый раз пьяному Никите о своем горе: как ее мужа убили еще в первую бандировку и как ее домишко на слободке весь разбили (тот, в котором она жила, принадлежал не ей) и т. д. и т.д. — По уходе барина, Никита закурил трубку, попросил хозяйскую девочку сходить за водкой и весьма скоро перестал
плакать, а, напротив, побранился с старухой за какую-то ведерку, которую она ему будто бы раздавила.
Расстройство дел ужаснуло
вдову; она
плакала,
плакала, наконец утерла слезы и с мужеством великого человека принялась за поправку имения.
Нунча в двадцать три года осталась
вдовою с пятилетней дочерью на руках, с парой ослов, огородом и тележкой, — веселому человеку не много нужно, и для нее этого вполне достаточно. Работать она умела, охотников помочь ей было много; когда же у нее не хватало денег, чтоб
заплатить за труд, — она
платила смехом, песнями и всем другим, что всегда дороже денег.
Он был
вдов и детей не имел, но жизнь вел на широкую семейную ногу и
платил за квартиру три тысячи в год.
Николя, например, узнал, что г-жа Петицкая — ни от кого не зависящая
вдова; а она у него выпытала, что он с m-lle Пижон покончил все, потому будто бы, что она ему надоела; но в сущности m-lle Пижон его бросила и по этому поводу довольно откровенно говорила своим подругам, что подобного свинью нельзя к себе долго пускать, как бы он ни велики
платил за то деньги.
Андрей Иваныч краснеет: по слабости человеческой он завел было чувствительный роман с солдаткой, со
вдовой, но раз подсмотрели их и не дают проходу насмешками. Не знают, что со
вдовой они больше
плакали, чем целовались, — и отбили дорогу, ожесточение и горечь заронили в скромное, чистое, без ропота одинокое сердце. До того дошло с насмешками, что позвал его как-то к себе сам Жегулев и, стесняясь в словах, попросил не ходить на деревню.
— Совка-то, дура: связалась с дьяконом! Лысый, чахлый и, конешно, — безмерный пьяница.
Вдовый. Он ей — канты поет духовные, а она, дите,
плачет… Ор-рет на меня… а я — мне что ж? Мне — забавно…
И человек в лесу таится зверем,
Что стон и
плач сирот и горьких
вдовКак дымный столб к поднебесью восходит.
Прислуживала мне дочь хозяйки-вдовы — очень воспитанная девушка, которая просила у меня всегда позволения поиграть в мое отсутствие на фортепьяно, за которое я ничего особенно не
платил.
Вдова Николая I
плачет над этими рассказами, Александр II приказывает перевести их на французский язык.
И по ночам, знаете ли, ходила вдова-княгиня на могилку и
плакала.
Дьякон был
вдов и жил в маленьком, трехоконном домике. Хозяйством у него заведовала его старшая сестра, девушка, года три тому назад лишившаяся ног и потому не сходившая с постели; он ее боялся, слушался и ничего не делал без ее советов. О. Анастасий зашел к нему. Увидев у него стол, уже покрытый куличами и красными яйцами, он почему-то, вероятно, вспомнив про свой дом,
заплакал и, чтобы обратить эти слезы в шутку, тотчас же сипло засмеялся.
— Вступитесь, матушка, ваше превосходительство в наше бедственное положение, — говорила она жене моей, горько
плача, — замолвите словечко вашему супругу, попросите его защитить невинного от напрасной клеветы. Сын мой не более виноват в этом деле, чем его превосходительство Михайла Аполлоныч. — И рассказала
вдова, что слышала от сына по делу о расхищении сумм в банке.
Прежде чем гроб успели засыпать, тут случился француз-живописец, который видел, как молодая
вдова стояла и
плакала, держа в растерянности одного ребенка у груди, а двух прижимала к себе другою рукой.