Неточные совпадения
На дворе, под окном флигеля, отлично пели панихиду «любители хорового пения», хором управлял Корвин с красным,
в форме римской
пятерки, шрамом на лбу; шрам этот, несколько приподняв левую бровь Корвина, придал его туповатой физиономии нечто героическое.
В то время, когда пересчитывал деньги, он успел стащить красненькую, а добавил только
пятерку.
— Он и есть, барин! Как есть, дураки! Разве барин так тебе и поехал! Перво-наперво пригонят загонщики, потом
в колокола ударят по церквам, а уж потом и барин, с фалетуром, на
пятерке. А то: барин! Только вот Тетюева не стало, некому принять барина по-настоящему. Нынче уж что! только будто название, что главный управляющий!
Много других подобных поблажек делал Епишка своим возлюбленным юнкерам. Нередко прибегал к нему юнкер с отчаянной просьбой: по всем отраслям военной науки у него баллы душевного спокойствия, но преподаватель фортификации только и знает, что лепит ему шестерки и даже
пятерки… Невзлюбил сироту! И вот
в среднем никак не выйдет девяти, и прощай теперь, первый разряд, прощай, старшинство
в чине…
Полковник Колосов не мог простить ему воистину волшебного просияния
в фортификации и к круглым десяткам упрямо присоединял прошлые единицы, тройки и
пятерки, поставленные еще на репетициях, чем и понизил значительно шансы Александрова.
Петр Верховенский успел слепить у нас «
пятерку», наподобие той, которая уже была у него заведена
в Москве и еще, как оказалось теперь,
в нашем уезде между офицерами.
— А я считаю, что заграничные наши центры забыли русскую действительность и нарушили всякую связь, а потому только бредят… Я даже думаю, что вместо многих сотен
пятерок в России мы только одна и есть, а сети никакой совсем нет, — задохнулся наконец Липутин.
— Один ответ, но чтобы верный: одна ли мы
пятерка на свете или правда, что есть несколько сотен
пятерок? Я
в высшем смысле спрашиваю, Петр Степанович.
Дело
в том, что они хоть и ждали еще с весны Петра Верховенского, возвещенного им сперва Толкаченкой, а потом приехавшим Шигалевым, хоть и ждали от него чрезвычайных чудес и хоть и пошли тотчас же все, без малейшей критики и по первому его зову,
в кружок, но только что составили
пятерку, все как бы тотчас же и обиделись, и именно, я полагаю, за быстроту своего согласия.
Заключил он, что здесь,
в нашем городе, устроена была Петром Степановичем лишь первая проба такого систематического беспорядка, так сказать программа дальнейших действий, и даже для всех
пятерок, — и что это уже собственно его (Лямшина) мысль, его догадка и «чтобы непременно попомнили и чтобы всё это поставили на вид, до какой степени он откровенно и благонравно разъясняет дело и, стало быть, очень может пригодиться даже и впредь для услуг начальства».
— Перехватают не только как подстрекателей
в поджоге, но и как
пятерку. Доносчику известна вся тайна сети. Вот что вы напрокудили!
Все эти пятеро деятелей составили свою первую кучку с теплою верой, что она лишь единица между сотнями и тысячами таких же
пятерок, как и ихняя, разбросанных по России, и что все зависят от какого-то центрального, огромного, но тайного места, которое
в свою очередь связано органически с европейскою всемирною революцией.
По поводу посторонних у меня тоже есть одна мысль, что вышеозначенные члены первой
пятерки наклонны были подозревать
в этот вечер
в числе гостей Виргинского еще членов каких-нибудь им неизвестных групп, тоже заведенных
в городе, по той же тайной организации и тем же самым Верховенским, так что
в конце концов все собравшиеся подозревали друг друга и один пред другим принимали разные осанки, что и придавало всему собранию весьма сбивчивый и даже отчасти романический вид.
— Как так, вы разве пошли бы
в пятерку, если б я вам предложил? — брякнул вдруг Верховенский и положил ножницы на стол.
Я даже убежден, вопреки циническому и отчаянному сомнению Липутина, что
пятерок у него могло быть действительно две-три и кроме нашей, например
в столицах; а если не
пятерки, то связи и сношения — и, может быть, даже очень курьезные.
На вопрос: для чего было сделано столько убийств, скандалов и мерзостей? — он с горячею торопливостью ответил, что «для систематического потрясения основ, для систематического разложения общества и всех начал; для того, чтобы всех обескуражить и изо всего сделать кашу и расшатавшееся таким образом общество, болезненное и раскисшее, циническое и неверующее, но с бесконечною жаждой какой-нибудь руководящей мысли и самосохранения, — вдруг взять
в свои руки, подняв знамя бунта и опираясь на целую сеть
пятерок, тем временем действовавших, вербовавших и изыскивавших практически все приемы и все слабые места, за которые можно ухватиться».
Авенариус не мог участвовать
в этом занятии, потому что во всю свою жизнь не умел различить
пятерки от туза.
В мечтательном состоянии так и летели четверки и
пятерки.
И
в конце концов, иногда при круглых
пятерках по предметам, стояло три с минусом за поведение. Да еще на грех стал я стихи писать. И немало пострадал за это…
— Почему, Саша, почему, объясни? — негромко вскричал Пётр. — Ведь я тогда буду знать все сдачи, какие возможны
в игре, — подумай! Взгляну на свои карты, — приблизил книжку к лицу и начал быстро читать, — туз пик, семёрка бубен, десятка треф — значит, у партнёров: у одного — король червей,
пятёрка и девятка бубен, у другого — туз, семёрка червей, дама треф, третий имеет даму бубен, двойку червей и десятку треф!
Лаевский тоже посмотрел
в отметки и похвалил. Закон божий, русский язык, поведение,
пятерки и четверки запрыгали
в его глазах, и все это вместе с привязавшейся к нему пятницей, с зачесанными височками Никодима Александрыча и с красными щеками Кати представилось ему такой необъятной, непобедимой скукой, что он едва не вскрикнул с отчаяния и спросил себя: «Неужели, неужели я не уеду?»
«Я ни
в чем не виноват, — думал я упорно и мучительно, — у меня есть диплом, я имею пятнадцать
пятерок. Я же предупреждал еще
в том большом городе, что хочу идти вторым врачом. Нет. Они улыбались и говорили: «Освоитесь». Вот тебе и освоитесь. А если грыжу привезут? Объясните, как я с нею освоюсь? И
в особенности каково будет себя чувствовать больной с грыжей у меня под руками? Освоится он на том свете (тут у меня холод по позвоночнику…).
— Ничего подобного тому, что вы рассказали, при ранах
в упор не бывает. Сколько у вас
пятерок?
Генеральская
пятерка во весь карьер вылетела из города и понеслась по тракту к злобинским заводам, но на десятой версте генерал велел остановиться, повернуть назад и ехать
в город.
Тот всегда выходит вместе с тобой на дело; идет по улице и вдруг начинает
в нос бормотать, таинственно: «Направо каменный особняк, Шпехт Арнольд Карлович, архитектор; непременно лично; будет сначала ругать скверными словами; не смущайся, уговаривай его, как верблюда;
пятерка».
Ложь была мне противна во всех ее видах, и я избегала ее даже
в пустяках. Как-то раз мы плохо выучили стихотворение немецкому учителю, и
в этот день журнал наш украсился не одним десятком двоек и
пятерок. Даже у меня, у Крошки и Додо — лучших учениц класса — красовались нежелательные семерки за ответ.
В его ушах еще звучали полные силы и гневного трепета акценты артистки. Он схватил вот эти слова своей цепкой памятью, за которую
в гимназии получал столько
пятерок: Прикосновенье незаконной дщери Трон Англии позорит и мрачит, И весь народ британский благородный Фигляркою лукавою обманут!
Передо мной сдавал (на
пятерку) студент-юрист Скалон, впоследствии известный кавалерийский генерал. Не знаю, для чего ему понадобился кандидатский диплом, так как он тогда уже говорил товарищам, что сейчас же поступит
в лейб-уланский полк.
Экзамен происходил
в аудитории, днем, и только с одним Кавелиным, без ассистента. Экзаменовались и юристы, и мы — "администраторы". Тем надо было — для кандидата — добиваться
пятерок; мы же могли довольствоваться тройками; но и тройку заполучить было гораздо потруднее, чем у всех наших профессоров главных факультетских наук.
То же было и у финансиста; а Ивановский, прослушав меня так минут по пяти на темы"морских конвенций"и"германского союза", поставил мне две
пятерки и,
в паузу, выходя
в одно время со мною из аудитории
в коридор, взял меня под руку и спросил...
Так как по главным наукам у меня
в среднем была
пятерка, то я мог быть спокоен насчет приобретения кандидатского диплома.
В дипломе по всем предметам у меня стояли
пятерки, но среди этих белых голубок неблагонадежным вороном чернела зловещая тройка по богословию.