Неточные совпадения
Он подходил
быстрым шагом к своей двери студии, и, несмотря на свое волнение, мягкое освещение фигуры Анны, стоявшей в
тени подъезда и слушавшей горячо говорившего ей что-то Голенищева и в то же время, очевидно, желавшей оглядеть подходящего художника, поразило его.
Утром, выпив кофе, он стоял у окна, точно на краю глубокой ямы, созерцая
быстрое движение
теней облаков и мутных пятен солнца по стенам домов, по мостовой площади. Там, внизу, как бы подчиняясь игре света и
тени, суетливо бегали коротенькие люди, сверху они казались почти кубическими, приплюснутыми к земле, плотно покрытой грязным камнем.
Картина была чудесная: около огней дрожало и как будто замирало, упираясь в темноту, круглое красноватое отражение; пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту того круга
быстрые отблески; тонкий язык света лизнет голые сучья лозника и разом исчезнет; острые, длинные
тени, врываясь на мгновенье, в свою очередь добегали до самых огоньков: мрак боролся со светом.
Еще раз вытерев слезы, Таисья быстро перешла на другой порядок и, как
тень, исчезла в темноте
быстрого зимнего вечера.
Разнообразнейшие чувства, легкие,
быстрые, как
тени облаков в солнечный ветреный день, перебегали то и дело по ее глазам и губам.
Если бы вам сказали: ваша
тень видит вас, все время видит. Понимаете? И вот вдруг — у вас странное ощущение: руки — посторонние, мешают, и я ловлю себя на том, что нелепо, не в такт шагам, размахиваю руками. Или вдруг — непременно оглянуться, а оглянуться нельзя, ни за что, шея — закована. И я бегу, бегу все
быстрее и спиною чувствую:
быстрее за мною
тень, и от нее — никуда, никуда…
Вдруг — облако,
быстрая косая
тень, лед свинцовеет, набухает, как весной, когда стоишь на берегу и ждешь: вот сейчас все треснет, хлынет, закрутится, понесет; но минута за минутой, а лед все стоит, и сам набухаешь, сердце бьется все беспокойней, все чаще (впрочем, зачем пишу я об этом и откуда эти странные ощущения?
Там — по зеленой пустыне — коричневой
тенью летало какое-то
быстрое пятно. В руках у меня бинокль, механически поднес его к глазам: по грудь в траве, взвеяв хвостом, скакал табун коричневых лошадей, а на спинах у них — те, караковые, белые, вороные…
А потом согнутая человеческая щепочка в дверях, крошечная
тень за стеной — не оглядываясь, быстро — все
быстрее…
Солнце уже поднялось довольно высоко и ярко золотило куполы церквей, когда мы подъехали к монастырю. В
тени еще держался мороз, но по всей дороге текли
быстрые мутные ручьи, и лошадь шлепала по оттаявшей грязи. Войдя в монастырскую ограду, у первого лица, которое я увидал, я спросил, как бы мне найти духовника.
Наконец останавливается у трактира. Там, сквозь запотевшие стекла, чувствуется яркое освещение, мелькают
быстрые большие
тени, больше ничего не видно. Слышны звуки гармонии и глухой, тяжелый топот.
В твоих
быстрых родниковых ручьях, прозрачных и холодных, как лед, даже в жары знойного лета, бегущих под
тенью дерев и кустов, — живут все породы форелей, изящных по вкусу и красивых по наружности, скоро пропадающих, когда человек начнет прикасаться нечистыми руками своими к девственным струям их светлых прохладных жилищ.
Она могла залюбоваться фронтоном, запертой глухой дверью среди жасминной заросли; мостом, где башни и арки отмечены над
быстрой водой глухими углами
теней; могла она тщательно оценить дворец и подметить стиль в хижине.
Я смотрел, куда старуха указывала своей дрожащей рукой с кривыми пальцами, и видел: там плыли
тени, их было много, и одна из них, темней и гуще, чем другие, плыла
быстрей и ниже сестер, — она падала от клочка облака, которое плыло ближе к земле, чем другие, и скорее, чем они.
Какой-нибудь дикарь, бродя по берегам реки или моря для добывания себе скудной пищи или беспечно отдыхая под
тенью крутого берега и растущих на нем деревьев, приметил стаи рыб, плавающих около берегов; видел, как голодные рыбы жадно хватают падающих на поверхность вод разных насекомых и древесные листья, и, может быть, сам бросал их в воду, сначала забавляясь только
быстрыми движениями рыб.
Жестокая горячка, соединенная с самою
быстрою чахоткою, овладела им так свирепо, что в три дня оставалась от него одна
тень только.
И, наконец, он подал знак рукой,
И тот исчез
быстрей китайской
тени.
Проворный, хитрый, с смелою душой,
Он жил у Саши как служебный гений,
Домашний дух (по-русски домовой);
Как Мефистофель,
быстрый и послушный,
Он исполнял безмолвно, равнодушно,
Добро и зло. Ему была закон
Лишь воля господина. Ведал он,
Что кроме Саши, в целом божьем мире
Никто, никто не думал о Зафире.
— Душа моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте, — сказал он и
быстрыми шагами удалился в чащу и скоро пропал в неподвижности
теней и света.
И по морщинам старика,
Как
тени облака, слегка
Промчались
тени черных дум,
Встревоженный и
быстрый ум
Вблизи предвидел много бед.
Он жил: он знал людей и свет,
Он злом не мог быть удивлен;
Добру ж давно не верил он,
Не верил, только потому,
Что верил некогда всему!
Ожидая паром, они оба легли в
тень от берегового обрыва и долго молча смотрелина
быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть. На тёмно-коричневом фоне земли их отрёпанные и скорченные фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один — побольше, другой — поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям.
Замеченный Аграфеной Петровной, быстро вскочил Самоквасов с завалины и еще
быстрее пошел, но не в домик Марьи Гавриловны, где уже раздавались веселые голоса проснувшихся гостей, а за скитскую околицу. Сойдя в Каменный Вражек, ушел он в перелесок. Там в
тени кустов раскинулся на сочной благовонной траве и долго, глаз не сводя, смотрел на глубокое синее небо, что в безмятежном покое лучезарным сводом высилось над землею. Его мысли вились вокруг Фленушки да Дуни Смолокуровой.
Теперь таинственные шаги раздавались уже возле самой постели — по ту сторону атласного полога… Вот какая-то неясная
тень возникла на пурпурной ткани балдахина… Вот зашевелилась занавеска… и чья-то
быстрая рука откинула полог…
Был уже поздний час и луна стояла полунощно, когда Я покинул дом Магнуса и приказал шоферу ехать по Номентанской дороге: Я боялся, что Мое великое спокойствие ускользнет от Меня, и хотел настичь его в глубине Кампаньи. Но
быстрое движение разгоняло тишину, и Я оставил машину. Она сразу заснула в лунном свете, над своей черной
тенью она стала как большой серый камень над дорогой, еще раз блеснула на Меня чем-то и претворилась в невидимое. Остался только Я с Моей
тенью.
Жданов сидел сначала совершенно неподвижно, с глазами, устремленными на тлевшие уголья, и лицо его, освещенное красноватым светом, казалось чрезвычайно мрачным; потом скулы его под ушами стали двигаться все
быстрее и
быстрее, и наконец он встал и, разостлав шинель, лег в
тени сзади костра. Или он ворочался и кряхтел, укладываясь спать, или же смерть Веленчука и эта печальная погода так настроили меня, но мне действительно показалось, что он плачет.
На берегу показалась фигура мужчины,
быстрыми шагами приближавшаяся к дому княжны Людмилы Васильевны. Граф притаился в
тени забора. Фигура приблизилась к калитке и остановилась. Граф стоял шагах в десяти от нее. Луна, на одно мгновение выплывшая из-за облаков, осветила стоявшего у калитки мужчину. Граф Иосиф Янович узнал князя Сергея Сергеевича Лугового.
Прошло несколько дней со дня описанного нами разговора Фимки с Кузьмой. Первая ходила как
тень, мрачная, с распухшими от слез глазами. Мера ее душевного терпения переполнилась. Она не могла выносить вида Глеба Алексеевича, от которого была окончательно отстранена Дарьей Николаевной, и который
быстрыми шагами шел к могиле.