Неточные совпадения
Я с трепетом ждал ответа Грушницкого; холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я
бросился б ему
на шею. Но после некоторого молчания он встал с своего места, протянул руку
капитану и сказал очень важно: «Хорошо, я согласен».
Рассердившись почему-то
на этого штабс-капитана, Дмитрий Федорович схватил его за бороду и при всех вывел в этом унизительном виде
на улицу и
на улице еще долго вел, и говорят, что мальчик, сын этого штабс-капитана, который учится в здешнем училище, еще ребенок, увидав это, бежал все подле и плакал вслух и просил за отца и
бросался ко всем и просил, чтобы защитили, а все смеялись.
Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро прошел в комнату. Перезвон
бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять как бы в столбняке, смотря
на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!» Штабс-капитан
бросился его подсаживать. Алеша прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.
Скоро вам это надо-с? — проговорил штабс-капитан, вдруг повернувшись к Алеше с таким жестом, как будто хотел
на него
броситься.
Действительно, к воротам дома подъехала принадлежавшая госпоже Хохлаковой карета. Штабс-капитан, ждавший все утро доктора, сломя голову
бросился к воротам встречать его. Маменька подобралась и напустила
на себя важности. Алеша подошел к Илюше и стал оправлять ему подушку. Ниночка, из своих кресел, с беспокойством следила за тем, как он оправляет постельку. Мальчики торопливо стали прощаться, некоторые из них пообещались зайти вечером. Коля крикнул Перезвона, и тот соскочил с постели.
Затем последовала немая и довольно длинная сцена, в продолжение которой
капитан еще раз, протягивая руку, проговорил: «Я очень рад!», а потом встал и начал расшаркиваться. Калинович проводил его до дверей и, возвратившись в спальню,
бросился в постель, схватил себя за голову и воскликнул: «Господи, неужели в жизни,
на каждом шагу, надобно лгать и делать подлости?»
— Да, здравствуйте! — говорил вице-губернатор, протягивая
капитану руку, но в самом деле готовый
броситься ему
на шею.
Когда же
на крыльце штабс-капитан сказал: «прощай, Никита!» то Никита вдруг разразился принужденными рыданиями и
бросился целовать руки своего барина. «Прощайте, барин!» всхлипывая, говорил он.
Красота ее все более и более поражала
капитана, так что он воспринял твердое намерение каждый праздник ходить в сказанную церковь, но дьявольски способствовавшее в этом случае ему счастье устроило нечто еще лучшее: в ближайшую среду, когда
капитан на плацу перед Красными казармами производил ученье своей роте и, крикнув звучным голосом: «налево кругом!», сам повернулся в этом же направлении, то ему прямо
бросились в глаза стоявшие у окружающей плац веревки мать и дочь Рыжовы.
Между прочим, я имел неосторожность сказать, что меня удивляет странный выбор пиесы для сегодняшнего спектакля и что, кажется, нетрудно было бы найти другую, с содержанием более серьезным, написанную человеческим языком, в которой образованный и храбрый
капитан не влюблялся бы с первого взгляда в дочь старосты, не
бросался бы перед ней
на колени и не объяснялся в любви языком аркадского пастушка.
Солдаты, составив ружья,
бросились к ручью; батальонный командир сел в тени,
на барабан, и, выразив
на полном лице степень своего чина, с некоторыми офицерами расположился закусывать;
капитан лег
на траве под ротной повозкой; храбрый поручик Розенкранц и еще несколько молодых офицеров, поместясь
на разостланных бурках, собрались кутить, как то заметно было по расставленным около них фляжкам и бутылкам и по особенному одушевлению песенников, которые, стоя полукругом перед ними, с присвистом играли плясовую кавказскую песню
на голос лезгинки...
Хорошенький прапорщик был в восторге; прекрасные черные глаза его блестели отвагой, рот слегка улыбался; он беспрестанно подъезжал к
капитану и просил его позволения
броситься на ура.
Напрасно кто-нибудь, более их искусный и неустрашимый, переплывший
на противный берег, кричит им оттуда, указывая путь спасения: плохие пловцы боятся
броситься в волны и ограничиваются тем, что проклинают свое малодушие, свое положение, и иногда, заглядевшись
на бегущую мимо струю или ободренные криком, вылетевшим из капитанского рупора, вдруг воображают, что корабль их бежит, и восторженно восклицают: «Пошел, пошел, двинулся!» Но скоро они сами убеждаются в оптическом обмане и опять начинают проклинать или погружаются в апатичное бездействие, забывая простую истину, что им придется умереть
на мели, если они сами не позаботятся снять с нее корабль и прежде всего хоть помочь
капитану и его матросам выбросить балласт, мешающий кораблю подняться.
Капитан спустился вниз и, не раздеваясь,
бросился на диван и тотчас же заснул. А старый штурман, придя в кают-компанию, велел дежурному вестовому подать себе рюмку водки, честера и хлеба и, основательно закусив, снова поднялся наверх, в штурманскую рубку, поглядел
на карту, отметил приблизительный пункт места корвета и, поднявшись
на мостик, сказал Ашанину...
— Прикажете идти? — все еще держа руку под козырек, осведомился он, едва удерживаясь от совсем уже ребяческого желания запрыгать от восторга. О, он готов был сейчас
броситься на шей этому славному
капитану за данное разрешение: ведь таким образом Милица не будет одна и он сможет охранять девушку от всяких случайностей каждую минуту.
„Фуй! пропустить ее!” — заревел
капитан, и Роза, помня только о спасении милого ей человека,
бросилась, босая
на одну ногу, в двери, которые вели, через коридор, в комнату Паткуля.
Жандармский
капитан и нижние чины подтянулись.
Капитан парохода
бросился встречать одесского градоначальника, явившегося самолично
на пароход.
Николай Иванович обернулся, и Кукушкин, с размаха
бросившись на колени, хотел обнять его ноги. С выражением растерянности, страдания и умиления
на оплывшем красном лице
капитан приподнял его, неловко поцеловал в стоявшие дыбом волосы и, отрывая руку от его губ, шутливо и сконфуженно отпихнул от себя.