Неточные совпадения
Зашли в ресторан, в
круглый зал, освещенный ярко, но мягко, на маленькой эстраде играл струнный квартет, музыка очень хорошо вторила картавому говору, смеху женщин, звону стекла, народа было очень много, и все как будто давно знакомы друг с другом; столики расставлены как будто так, чтоб удобно было любоваться костюмами дам; в центре круга вальсировали высокий блондин во фраке и тоненькая дама в красном платье, на голове ее, точно хохол необыкновенной птицы, возвышался
большой гребень, сверкая цветными камнями.
Войдя в свой дом, Лизавета Прокофьевна остановилась в первой же комнате; дальше она идти не могла и опустилась на кушетку, совсем обессиленная, позабыв даже пригласить князя садиться. Это была довольно
большая зала, с
круглым столом посредине, с камином, со множеством цветов на этажерках у окон и с другою стеклянною дверью в сад, в задней стене. Тотчас же вошли Аделаида и Александра, вопросительно и с недоумением смотря на князя и на мать.
В
большой, довольно темной и еще совсем не убранной
зале «Дома Согласия», сохранявшей все следы утрешнего переезда, в восемь часов вечера кипел на
круглом столе самовар, за которым сидели новые семьянки: Ступина, Каверина, Жимжикова, Бертольди и Лиза.
Усадьба Гурмыжской, верстах в пяти от уездного города.
Большая зала. Прямо две двери: одна выходная, другая в столовую; направо от зрителей окно и дверь в сад; налево две двери: одна во внутренние комнаты, другая в коридор. Богатая старинная мебель, трельяжи, цветы, у окна рабочий столик, налево
круглый стол и несколько кресел.
И гость нам не отказал: он, смеясь, подал руки мне и сестре Nathalie, и мы с ним, выйдя в
залу, начали бегать около
большого круглого стола, и, признаться сказать, превесело провели час пред обедом.
В
зале, о которой упоминал Хозаров, за
большим круглым столом, где помещался самовар с его принадлежностями, сидели Катерина Архиповна и ее семейство, то есть: Пашет, Анет и Машет.
У Петра Михайлыча забилось сердце. Он встал и пошел за Власичем в переднюю, а оттуда в
залу. В этой громадной, угрюмой комнате был только фортепьян да длинный ряд старинных стульев с бронзой, на которые никто никогда не садился. На фортепьяне горела одна свеча. Из
залы молча прошли в столовую. Тут тоже просторно и неуютно; посреди комнаты
круглый стол из двух половинок на шести толстых ногах и только одна свеча. Часы в
большом красном футляре, похожем на киот, показывали половину третьего.
Целый ряд высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по стенам плохими моделями дичи, с огромным резным буфетом, с
большим круглым столом, на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром;
зал с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.
Воротившись домой, пили чай. В углу
залы был
большой круглый стол, на нем лампа с очень
большим абажуром, — тот уголок не раз был зарисован художниками. Перешли в этот уголок. Софья Андреевна раскладывала пасьянс… Спутник наш, земец Г., сходил в прихожую и преподнес Толстому полный комплект вышедших номеров журнала «Освобождение», в то время начавшего издаваться за границей под редакцией П. Б. Струве.
Фабрикант Фролов, красивый брюнет с
круглой бородкой и с мягким, бархатным выражением глаз, и его поверенный, адвокат Альмер, пожилой мужчина, с
большой жесткой головой, кутили в одной из общих
зал загородного ресторана. Оба они приехали в ресторан прямо с бала, а потому были во фраках и в белых галстуках. Кроме них и лакеев у дверей, в
зале не было ни души: по приказанию Фролова никого не впускали.