Неточные совпадения
Натоплено было так же, как и в прежний раз, но в комнате заметны были некоторые перемены: одна из боковых лавок была вынесена, и на место ее явился
большой старый кожаный диван под красное
дерево.
Но убранство комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного
дерева,
старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой, на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского меду и
большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке.
Долина Улахе является одной из самых плодородных местностей в крае. По ней растут в одиночку
большие старые вязы, липы и дубы. Чтобы они не заслоняли солнца на огородах, с них снимают кору около корней.
Деревья подсыхают и затем идут на топливо.
Жителей в
Большой Елани 40: 32 м. и 8 ж. Хозяев 30. Когда поселенцы раскорчевывали землю под свои усадьбы, то им было приказано щадить
старые деревья, где это возможно. И селение благодаря этому не кажется новым, потому что на улице и во дворах стоят
старые, широколиственные ильмы — точно их деды посадили.
Вывод дроздят бывает довольно рано, в первой половине июня, но они долго остаются в гнезде и на сучьях выводного
дерева, пока не начнут летать, как
старые; потом некоторое время держатся весьма скрытно в частых и мелких лесных поростях; потом начинают небольшими станичками летать на ягоды, а потом уже к осени сваливаются в
большие станицы.
Утка иногда кладет яйца и выводит детей, что, впрочем,
большая редкость, в дупле
дерева и в
старом вороньем или сорочьем гнезде.
Он указал мне зарубки на дубовом пне и на растущем дубу и сказал, что башкирцы, настоящие владельцы земли, каждые сто лет кладут такие заметки на
больших дубах, в чем многие старики его уверяли; таких зарубок на пне было только две, а на растущем дубу пять, а как пень был гораздо толще и, следовательно,
старее растущего дуба, то и было очевидно, что остальные зарубки находились на отрубленном стволе
дерева.
Бричка покатила дальше, и чебаны со своими злыми собаками остались позади. Егорушка нехотя глядел вперед на лиловую даль, и ему уже начинало казаться, что мельница, машущая крыльями, приближается. Она становилась все
больше и
больше, совсем выросла, и уж можно было отчетливо разглядеть ее два крыла. Одно крыло было
старое, заплатанное, другое только недавно сделано из нового
дерева и лоснилось на солнце.
Илья повторил клятву, и тогда Яков отвёл его в угол двора, к
старой липе. Там он снял со ствола искусно прикреплённый к нему кусок коры, и под нею в
дереве открылось
большое отверстие. Это было дупло, расширенное ножом и красиво убранное внутри разноцветными тряпочками и бумажками, свинцом от чая, кусочками фольги. В глубине этой дыры стоял маленький, литой из меди образок, а пред ним был укреплён огарок восковой свечи.
Перчихин. Я — не в счет. Я даже так полагаю: не было бы стариков — не было бы и глупости…
Старый человек думает, как сырое
дерево горит, —
больше чаду, чем огня…
«Тик-ток, тик-ток… — лениво стучал сторож. — Тик-ток…» В
большое старое окно виден сад, дальние кусты густо цветущей сирени, сонной и вялой от холода; и туман, белый, густой, тихо подплывает к сирени, хочет закрыть ее. На дальних
деревьях кричат сонные грачи.
Сад.
Большие,
старые липы. В глубине, под ними, белая солдатская палатка. Направо, под
деревьями, широкий диван из дерна, перед ним стол. Налево, в тени лип, длинный стол, накрытый к завтраку. Кипит небольшой самовар. Вокруг стола плетеные стулья и кресла. Аграфена варит кофе. Под
деревом стоит Конь, куря трубку, перед ним Пологий.
Разрезав город, река течет к юго-западу и теряется в ржавом Ляховском болоте; ощетинилось болото темным ельником, и уходит мелкий лес густым широким строем в серовато-синюю даль. А на востоке, по вершинам холмов, маячат в бледном небе
старые, побитые грозами
деревья большой дороги в губернию.
Сад у Шелестовых был
большой, на четырех десятинах. Тут росло с два десятка
старых кленов и лип, была одна ель, все же остальное составляли фруктовые
деревья: черешни, яблони, груши, дикий каштан, серебристая маслина… Много было и цветов.
Выскочил на полянку
большой русак, стал охорашиваться.
Старая сова посмотрела на русака и села на сук, а молодая сова говорит: «Что ж ты зайца не ловишь?»
Старая говорит: «Не по силам — велик русак: ты в него вцепишься, а он тебя уволочет в чащу». А молодая сова говорит: «А я одной лапой вцеплюсь, а другой поскорее за
дерево придержусь».
Чем дальше, тем лес был гуще и
больше завален буреломом. Громадные
старые деревья, неподвижные и словно окаменевшие, то в одиночку, то целыми колоннадами выплывали из чащи. Казалось, будто нарочно они сближались между собой, чтобы оградить царственного зверя от преследования дерзких людей. Здесь царил сумрак, перед которым даже дневной свет был бессилен, и вечная тишина могилы изредка нарушалась воздушной стихией, и то только где-то вверху над колоннадой. Эти шорохи казались предостерегающе грозными.
Балаган, отданный в распоряжение труппе фокусника, стоял почти на конце квартала, и за ним сразу начинался
большой старый парк, примыкавший к городу. Летом должно было быть чудно хорошо в этом парке, но теперь огромные сугробы снега сплошь покрыли его аллеи и дорожки.
Деревья стояли совсем серебряные от инея, a над всей этой белой полосой темнело темное зимнее небо, осыпанное миллиардами звезд.
Огромный старинный барский дом с несчетным количеством комнат. Полы некрашеные, везде грязновато; в коридоре пахнет мышами. На подоконниках огромных окон бутылки с уксусом и наливками. В высокой и
большой гостиной — чудесная мебель стиля ампир, из красного
дерева, такие же трюмо, старинные бронзовые канделябры. Но никто этому не знает цены, и мы смотрим на все это, как на
старую рухлядь.
Обширный диван с высокой резной ореховой спинкой разделял две
большие печи — расположение
старых домов — с выступами, на которых стояло два бюста из алебастра под бронзу. Обивка мебели, шелковая, темно-желтая, сливалась с такого же цвета обоями. От них гостиная смотрела уныло и сумрачно; да и свет проникал сквозь
деревья — комната выходила окнами в сад.
Вам случалось видеть
старые деревья при
большой дороге, в которые ударила молния: зелень ветвей — и черное обугленное дупло на месте сердцевины.
Тения их поблагодарила, а разбойники взяли из-под корня
старого дерева по
большой светящей гнилушке и пошли через темную чащу и привели Тению на кладбище к тому месту, где в темном рве, среди каменной осыпи, была не то человеческая могила, не то дождевой просос или рытвина, а когда разбойники стали водить над поверхностью его светящеюся гнилушкой, то и они, и Тения стали различать что-то едва заметное и не имеющее ни формы, ни вида, но страшное.
Просторный покой смотрел уютно, полный мебели, эстампов по стенам, с фигурным письменным бюро. Всей мебели было
больше тридцати лет; некоторые вещи отзывались даже эпохой двадцатых годов — из красного
дерева с бронзой. В кабинете стоял и особенный запах
старого барского помещения, где живали всегда холостяки. Ничто и в остальных комнатах, — их было еще три и ванная, — не говорило о присутствии женщины.