Неточные совпадения
Однако, странное дело, несмотря на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот
божественный образ госпожи Шталь, который она месяц
целый носила в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймёшь, как лежит это платье.
Второе: что «уголовная и судно-гражданская власть не должна принадлежать церкви и несовместима с природой ее и как
божественного установления, и как союза людей для религиозных
целей» и наконец, в-третьих: что «церковь есть царство не от мира сего»…
У него было видение целостности, всеединства мира,
божественного космоса, в котором нет отделения частей от
целого, нет вражды и раздора, нет ничего отвлеченного и самоутверждающегося.
Пашенька чувствует прилив нежности, которая постепенно переходит в восторг. Она ластится к бабеньке,
целует у ней ручки и глазки, называет царицей и
божественной. Марья Петровна сама растрогана; хоть и порывается она заметить, по поводу Михея Пантелеева, что все-таки следует иногда"этим подлецам"снисходить, но заметка эта утопает в другом рассуждении, выражающемся словами:"а коли по правде, что их, канальев, и жалеть-то!"Таким образом время проводится незаметно до самого приезда дяденек.
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых,
божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не
целые поколения, а я — именно я — победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
Слегка покачиваясь на ногах, офицер остановился перед Джеммой и насильственно-крикливым голосом, в котором, мимо его воли, все таки высказывалась борьба с самим собою, произнес: «Пью за здоровье прекраснейшей кофейницы в
целом Франкфурте, в
целом мире (он разом „хлопнул“ стакан) — и в возмездие беру этот цветок, сорванный ее
божественными пальчиками!» Он взял со стола розу, лежавшую перед прибором Джеммы.
После того, разумеется, последовала нежная, или, скажу даже более того, страстная сцена любви: Аггей Никитич по крайней мере с полчаса стоял перед
божественной пани на коленях,
целовал ее грудь, лицо, а она с своей стороны отвечала ему такими же ласками и с не меньшею страстью, хоть внутри немножко и грыз ее червяк при невольной мысли о том, что на какие же деньги она будет кушать потом.
Воистину бог от века был в теснейшем союзе с натурою, и союз сей не на чем ином мог быть основан, как на том, что служит основанием всякого истинного союза и первее всего союза брачного, — разумею на взаимном самоотвержении или чистой любви, ибо бог, изводя из себя творение, на него, а не на себя, обращал волю свою, а подобно сему и тварная натура не в себе, а в боге должна была видеть
цель и средоточие бытия своего, нетленным и чистым сиянием
божественного света должна была она вечно питать пламенное горение своего жизненного начала.
Православный катехизис говорит: «Церковь есть основанное Иисусом Христом на земле общество, соединенное между собою в одно
целое одним
божественным учением и таинствами под управлением и руководством богоустановленной иерархии», разумея под богоустановленной иерархией именно греческую иерархию, составленную из известных таких-то лиц, находящихся в таких-то и таких-то местах.
«Он тут, он любит… чего ж еще?» Тишина блаженства, тишина невозмутимой пристани, достигнутой
цели, та небесная тишина, которая и самой смерти придает и смысл и красоту, наполнила ее всю своею
божественной волной.
— В любви все дело минуты, — продолжал он каким-то даже страстным голосом, — например, я десять бы лет жизни отдал, если бы вы позволили мне
поцеловать божественную вашу ножку… — И барон при этом указал глазами на маленькую и красивую ножку княгини, выставившуюся из-под ее платья.
— Мой идол… идол… и-д-о-л! — с страстным увлечением говорил маленький голос в минуту моего пробуждения. — Какой ты приятный, когда ты стоишь на коленях!.. Как я люблю тебя, как много я тебе желаю счастья! Я верю, я просто чувствую, я знаю, что тебя ждет слава; я знаю, что вся эта мелкая зависть перед тобою преклонится, и женщины толпами
целыми будут любить тебя, боготворить, с ума сходить. Моя любовь читает все вперед, что будет; она чутка, мой друг! мой превосходный, мой
божественный художник!
Владимир. О, если б вы знали, если б видели… отец мой! Вы не поняли эту нежную,
божественную душу; или вы несправедливы, несправедливы… я повторю это перед
целым миром, и так громко, что ангелы услышат и ужаснутся человеческой жестокости…
Иосаф не выдержал и
поцеловал у ней ручку, и при этом — о счастие! — он почувствовал, что и она его чмокнула своими
божественными губками в его заметно уже начинавшую образовываться плешь. Растерявшись донельзя, он сейчас же начал раскланиваться. Бжестовский пошел провожать его до передней и сам даже подал ему шинель. Эмилия, когда Иосаф вышел на двор, нарочно подошла к отворенному окну.
Твердынский(подходя ближе и хватая за руку).
Божественная, но свободная женщина! Судьба покровительствует нам. Сей юный питомец Минервы (указывая на спящего Петю) опочил в объятиях Морфея, мы одни, и я снедаем любовью. (Хватает ее и хочет
поцеловать.) Будущее в руках судьбы, настоящее наше. (Обнимает ее.)Да полно же, милейшая.
Эта деятельность с колоссальною
целью пересоздать общество человеческое, пересоздать самого человека, возвратить его богу и через него всю природу, опираемая на
божественное основание евангелия, волновала юношескую душу; он увидел, что нашел свое призвание, заглушил все страсти, питал одну, поклялся сделать из души своей храм Христу, то есть храм человечеству, участвовать в апостольском послании христиан — и сдержал слово.
Иван Иванович. Попробуем. Диана
божественная! (
Целует ее руку.) Помните, матушка, прошлый год? Ха-ха! Люблю таких особ, побей меня бог! Не люблю малодушия! Вот она где самая-то и есть эмансипация женская! Ее в плечико нюхаешь, а от нее порохом, Ганнибалами да Гамилькарами пахнет! Воевода, совсем воевода! Дай ей эполеты, и погиб мир! Поедем! И Сашку с собой возьмем! Всех возьмем! Покажем им, что значит кровь военная, Диана
божественная, ваше превосходительство, Александра Македонская!
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего
божественного орудия к достижению
цели низкой или преступной»].
«Церковь есть основанное Иисусом Христом на земле общество, соединенное между собой в одно
целое одним
божественным учением и таинствами, под управлением и руководством богоустановленной иерархии», разумея под богоустановленной иерархией именно греческую иерархию, составленную из известных таких-то лиц, находящихся в таких-то и таких-то местах.
Нужно освободиться от мысли о том, что небо может исправить наши ошибки. Если вы неряшливо приготовляете какое-нибудь кушанье, то вы не рассчитываете, что провидение сделает его вкусным; и точно так же, если вы в течение
целого ряда безумных лет ложно направляли свою жизнь, то не должны ожидать, что
божественное вмешательство направит и устроит всё к лучшему.
Но всемогущество Божие неотделимо от
божественной любви-смирения, и «творчество» без
цели, без смысла и, главное, без любви, — творчество ради творчества, jeu divin в упоении собственной мощью (чувство очень естественное для невсемогущего, завистливого, склонного к хвастливому самолюбованию существа), чуждо всемогуществу Божию, себя знающему и абсолютно спокойному.
Потому
божественное откровение, черпающее из вечности, одинаково возможно о прошедшем как и о будущем, ибо оно есть дело Божие и соответствует Его промыслительным
целям.
Для окончательного сотворения мира нужно скрепить эти обе основы —
Божественное всемогущество и тварную свободу, нерушимо охраняемую
Божественной любовью, в одно неразрывное
целое и тем окончательно согласовать божеское и человеческое.
В данном случае
цель эта может быть достигнута истолкованием
божественного миротворения как соответствующего известному моменту в диалектике самого Абсолютного, внутренней его жизни, или же как модус некоей
божественной первосущности.
Эта
божественная Первооснова мира и бытия есть и общая субстанция мира, ибо все обосновывается в Едином, имеет в нем и причину, и
цель, существует только его животворящей силой.
Марку Данилычу старица Божия понравилась;
целые вечера проводил он с ней в беседах не только от
Божественного писания, но и о мирских делах; ловкая уставщица была и в них сведуща…
В этом гармоническом чувствовании мирового ритма, в этом признании
божественной сущности судьбы коренится та любовь к року, — amor fati, — о которой в позднейших своих работах с таким восторгом говорит Ницше: «Моя формула для величия человека есть amor fati: не хотеть ничего другого ни впереди, ни позади, ни во всю вечность. Не только переносить необходимость, но и не скрывать ее, — любить ее… Являешься необходимым, являешься частицею рока, принадлежащим к
целому, существуешь в
целом»…
Мы должны говорить обратное тому, что всегда говорят:
божественное обнаруживается в «частях», никогда не в «
целом», в индивидуальном, никогда не в общем, оно обнаруживается не в миропорядке, ничего общего с Богом не имеющем, а в восстании страдающей личности против миропорядка, восстании свободы против необходимости.
— Вы всегда прекрасная, моя
божественная Аннета, — сказал Людвикович,
целуя опять с упоением ее руку. — О! Когда бы мог назвать эту ручку своею. Смотрите, однако ж, не заслушивайтесь льстивых слов, которые вам будут расточать. Вы не знаете, я ревнив.
Человек обожествляется, но лишь путем умолкания всего человеческого, исчезновения человека и появления на его место Божества [И. В. Попов говорит о св. Макарии Египетском: «Перестать быть человеком и теперь же стать Богом, хотя бы и на краткие моменты
божественного наития, — вот что было
целью всех стремлений и помышлений его души».
Ни один мистик не видел в аскетике содержания и
цели религиозной жизни, ибо содержание и
цель есть уже мир иной, стяжание
божественной жизни.
В каждой отдельной способности человека —
целый мир в зародыше, который и выявляется от времени до времени при дисгармоническом раздражении» [См. там же, с. 303.]. «Поскольку человек по своей двойственной природе есть зеркало самой Истины в том смысле, что законы всего духовного и всего чувственного коренятся в его собственных законах, постольку человек
божественной природы» [См. там же, с. 304.]. «Истинно благая воля в человеке есть Христос в нем» [См. там же, с. 352.].
Такая неизменность дружбы Виктора Гарина к отставному мужу его сестры имела причиной надежду перехватить у богача Шестова малую толику деньжонок, в которых князь Гарин очень нуждался. Он, тративший баснословные суммы на подарки Пальм-Швейцарской, платил громадные проценты растовщикам Петербурга и Москвы и, буквально, был в отчаянном положении. Страсть его к «
божественной» Александре Яковлевне не уменьшалась, а, напротив, росла не по дням, а по часам. Та искусно поддерживала ее, идя к намеченной ею
цели.
Новая история отвергла прежние верования, не поставив на место их нового воззрения, и логика положения заставила историков, мнимо отвергших
божественную власть царей и фатум древних, притти другим путем к тому же самому: к признанию тoгo, что 1) народы руководятся единичными людьми, и 2) что существует известная
цель, к которой движутся народы и человечество.
Для людей духовного опыта и усложненной мысли стало ясно, что невозможна совершенная организация человеческой общественности на поверхности земли, изолированной от мирового
целого, от всего
божественного миропорядка.
Свобода —
божественная ценность, высшая
цель, мечта многих поколений лучших русских людей.