Неточные совпадения
В последний час моей
жизни я, наверное, вспомню о моих многочисленных грехах, слабостях и падениях, но, может быть, и дана будет мне
благодатная возможность вспомнить, что я принадлежал к алчущим и жаждущим правды.
Этим я всю
жизнь держался, в этом была моя сила, несмотря на все мои слабости, в этом я более всего чувствовал
благодатную помощь.
Церковная
жизнь и есть таинственное соединение божеского и человеческого, активности и свободы человеческой и
благодатной помощи Божьей.
Снять бремя свободы и подменить свободу принуждением значит уничтожить тайну веры, которая и есть тайна
благодатной свободы и свободной любви, значит превратить религиозную
жизнь в принуждение видимых вещей, закрепить необходимость.
И ежели раз общество добилось этого признания, то нужно, чтоб оно держалось за него крепко и помнило всеминутно, что, чем шире прольется в
жизнь струя «человеческого», тем светлее, счастливее,
благодатнее будет литься существование самого общества.
Согласно сему, как грех сатаны был восстание и возношение, так грех человека был падение и унижение: сатана обратился против божества; человек же токмо отвратился от божества, соответственно чему сатана вверг себя в мрачную бездну неугасимого огня и ненасытимого духовного глада; человек же подвергся лишь работе тления, впав в рабство материальной натуре, и внутренний
благодатный свет божественной
жизни обменял на внешний свет вещественного мира.
Какое одушевление придают они природе, только что просыпающейся к
жизни после жестокой, продолжительной зимы, когда почти нет еще ни зеленой травы, ни листьев, когда вид голых деревьев и увядшей прошлогодней осенней растительности был бы очень печален, если б
благодатное тепло и мысль, что скоро все зазеленеет, зацветет, что жизненные соки уже текут из корней вверх по стволам и ветвям древесным, что ростки молодых трав и растений уже пробиваются из согретой влажной земли, — не успокоивала, не веселила сердца человеческого.
Высокий рост, необыкновенно соразмерная, гармоническая стройность; упругость и гибкость всех членов и сильного стана; лицо, полное игры и
жизни, с таким румянцем и таким цветом, который явно говорил, что в этом организме много сил, много крови и что организм этот создан не севером, а развился под более
благодатным солнцем: блестящие карие глаза под энергически очерченными бровями и совершенно пепельные, роскошные волосы — все это, в соединении с необыкновенно симпатичной улыбкой и чисто славянским типом лица, делало эту женщину не то что красавицей, но лучше, поразительнее красавицы: оно отличало ее чем-то особым и говорило про фанатическую энергию характера, про физическую мощь и в то же время — сколь ни редко такое сочетание — про тонкую и старую аристократическую породу.
— Но только для очень немногих… Здесь, на этом
благодатном острове, людское неравенство как-то особенно бьет в глаза… Не правда ли, доктор? Для одних, каких-нибудь тысячи-другой голландцев все блага
жизни… они живут здесь, как какие-нибудь цари, а миллионы туземцев…
Плавание в северных тропиках при вечно дующем освежающем пассате — это нечто такое прелестное и
благодатное, что и слов не найти. Недаром моряки называют его райским плаванием, и воспоминание о нем никогда не изгладится из памяти. Это, так сказать, казовая сторона морской
жизни с ее безмятежностью, покоем и негой ласкового океана, вечно голубого неба и вечного солнца.
Закон морали, закон цивилизации, закон государства и права, закон хозяйства и техники, закон семьи и закон церкви и аскезы организует
жизнь, охраняет и судит, иногда калечит
жизнь, но никогда не поддерживает ее
благодатной силой, не просветляет и не преображает ее.
Но
благодатная евангельская мораль раскрывается в потрясениях
жизни, в важных и значительных событиях, к которым закон неприменим.
Нельзя ждать
благодатного перерождения общества, чтобы
жизнь человека стала выносимой.
Человек есть существо, действующее не по целям, а в силу заложенной в нем творческой свободы и энергии и
благодатного света, озаряющего его
жизнь.
Любовь есть разделение
жизни в Боге, в
благодатной помощи Божьей.
На сложных этических конфликтах мы видим, как закон калечит
жизнь, когда нужно было бы предоставить ее действию
благодатных сил, и как насильственная благодать калечит
жизнь, когда нужно было закону предоставить охранение ее прав.
Высушенная законническая добродетельность, лишенная
благодатной и благостной энергии, дающей
жизнь в изобилии, часто встречается в христианской аскетике, которая может оказаться формой этики закона внутри христианства.
Есть два истинных этических начала: или любовь и
благодатное преображение
жизни, или свобода и охраняющее свободу право.
Благодатная сила, исходящая от евангельского откровения, освобождает людей от терзающего их страха, самолюбия, властолюбия, от не знающей утоления похоти
жизни.
Высокий же дух и творческая духовная сила должны черпаться из первоисточника
жизни, из
благодатного источника.
Жизнь благодатная ей неведома.