Неточные совпадения
Замкнутость в имманентном круге этого
мира есть закрепление конечности, закрытие
бесконечности.
Немецкая монистическая организация, немецкий порядок не допускают апокалиптических переживаний, не терпят ощущений наступления конца старого
мира, они закрепляют этот
мир в плохой
бесконечности.
Мир необходимости, отчуждения, абсурдности, конечности, вражды — есть
мир суженного сознания, выброшенного на поверхность, для которого закрыта
бесконечность.
Уже Паскаль испытывал ужас перед
бесконечностью пространств и остро почувствовал потерянность человека в чуждом и холодном бесконечном
мире.
Странно, что этот
мир не казался мне беспредельным, бесконечным, наоборот, он мне казался ограниченным по сравнению с беспредельностью и
бесконечностью, раскрывавшейся во мне.
Господствующая в природном
мире материя, отдаленная от Бога, есть дурная
бесконечность.
Рационалистическое сознание мешает им принять идею конца истории и
мира, которая предполагается их неясными чувствами и предчувствиями; они защищают плохую
бесконечность, торжествующую в жизни натурального рода.
«Как это мило и как это странно придумано господом богом, — размышлял часто во время переклички мечтательный юнкер Александров, — что ни у одного человека в
мире нет тембра голоса, похожего на другой. Неужели и все на свете так же разнообразно и бесконечно неповторимо? Отчего природа не хочет знать ни прямых линий, ни геометрических фигур, ни абсолютно схожих экземпляров? Что это?
Бесконечность ли творчества или урок человечеству?»
И если наш вещественный
мир — пылинка перед
бесконечностью других
миров, то и
мир нашего сознания такая же пылинка перед возможными формами мирового сознания…
Зашумели ручьи, и расторгнулся лед,
И сквозят темно-синие бездны,
И на глади зеркальной таинственных вод
Возрожденных небес отражается свод
В красоте лучезарной и звездной.
И вверху и внизу все
миры без конца,
И двояко является вечность:
Высота с глубиной хвалят вместе творца,
Славят вместе его
бесконечность!
Солнце зашло.
Постигнув свою
бесконечность, свое превосходство над природою, человек хотел пренебрегать ею, и индивидуальность, затерянная в древнем
мире, получила беспредельные права; раскрылись богатства души, о которых тот
мир и не подозревал.
Нагибаясь вперед, равномерно поднимая и опуская весла, Алексей Степанович закрывал глаза, и тогда казалось, что весь
мир остался где-то далеко назади и он плывет давно, уже целые года, плывет в черную
бесконечность, где все ново и непохоже на оставленное позади.
На пути оккультного познания, как и всякого познания вообще, при постоянном и бесконечном углублении в область божественного, в
мире нельзя, однако, встретить Бога, в этом познании есть
бесконечность — в религиозном смысле дурная, т. е. уводящая от Бога, ибо к Нему не приближающая.
Другими словами, Бог как Абсолютное совершенно свободен от
мира, или «премирен», им ни в какой степени не обусловливается и в нем не нуждается [Отношение между тварью и Абсолютным может быть помощью математического символа
бесконечности оо выражено так: оо + любая конечная величина или тварь = оо, следовательно, тварь для
бесконечности, в сравнении с
бесконечностью = 0, оставаясь для себя величиной.
Один и тот же
мир предстает пред нами то как механизм, чудовищный в своей дурной
бесконечности, глухо молчащий о своем смысле, то как откровение тайн Божества, или источник богопознания.
Смотрит на ту же жизнь живой, — и взгляд его проникает насквозь, и все существо горит любовью. На живой душе Толстого мы видим, как чудесно и неузнаваемо преображается при этом
мир. Простое и понятное становится таинственным, в разрозненном и мелком начинает чуяться что-то единое и огромное; плоская жизнь вдруг бездонно углубляется, уходит своими далями в
бесконечность. И стоит душа перед жизнью, охваченная ощущением глубокой, таинственной и священной ее значительности.
Романтизм не верит в возможность достижения совершенства творческого продукта в объективированном
мире, он устремлен к
бесконечности и хочет это выразить, он погружен в
мир субъективности и более дорожит самим экзистенциальным, творческим подъемом, творческим вдохновением, чем объективным продуктом.
Но
бесконечность Бога иная, чем
бесконечность в этом
мире.
Романтизм означает разрыв субъективного и объективного, субъект не хочет быть частью объекта, раскрывается
бесконечность субъективного
мира.
Бесконечность объективированного
мира не может быть космическим целым.
В страхе же человек совсем не переживает аффекта стояния перед бездной, перед тайной, перед
бесконечностью, наоборот, он погружен в низший, обыденный, посюсторонний
мир.
Похоть сладострастия не есть, в сущности, страсть и не знает сладости, это
мир, в котором первичная, онтологическая по своему значению страсть охлаждена и заменена страстями-фантазмами, не знающими утоления и ввергающими человека в дурную
бесконечность злого алкания.
Творческая этика предполагает
бесконечность задачи, стоящей перед человеком, и незавершенность
мира.
И если бы не было конца, т. е. если бы в нашем
мире была дурная
бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы.
Творчество в
мире есть творчество нового, небывшего, без распадения в творимом, без дурной
бесконечности.
Рождение в
мире всегда есть распадение и движение по линии дурной
бесконечности, в Боге же оно не означает распадения.
Внешний
мир действует на всех людей одинаково, но впечатления людей, поставленных даже в совершенно тожественные условия, до
бесконечности разнообразны, и по числу получаемых и могущих быть дробимыми до
бесконечности впечатлений, и по силе их.
Именно перспектива конкретной духовной
бесконечности требует конца этого
мира, в котором существует лишь дурная
бесконечность.
Но он уходит в свой обширный человеческий душевный
мир, он еще крепче приникает к земле, боится оторваться от нее, боится чуждой ему
бесконечности.
Для человека христианского
мира бесконечность не только хаос, но и свобода.
Сомневающийся не может выбрать между плохой
бесконечностью, дурной множественностью истин, навязывающихся данным
миром необходимости.
Буржуазный
мир буржуазного
мира — не космичен, это плохая
бесконечность вражды, введенной в нормы и границы из целей корыстных и слишком человеческих.
Огромные стихии природного
мира, всюду возрастающие в плохую
бесконечность, — дурная множественность солнечных
миров и дурная множественность микроорганизмов, или, по новейшим гипотезам, супра-миров и инфра-миров, лишают человека его царственного и исключительного самосознания.
Человек христианского
мира не боится уже так
бесконечности, бесконечного содержания жизни.
Только христианство признает
бесконечность человеческого духа и его несоизмеримость ни с какими царствами этого
мира.