Неточные совпадения
Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид
охотника;
белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина.
Был
белый утренний час; в огромном лесу стоял тонкий пар, полный странных видений. Неизвестный
охотник, только что покинувший свой костер, двигался вдоль реки; сквозь деревья сиял просвет ее воздушных пустот, но прилежный
охотник не подходил к ним, рассматривая свежий след медведя, направляющийся к горам.
Прибавьте ко всему, мною сказанному, что, подозрив издалека нечто
белое, подходишь с сомнением, высматриваешь; то убеждаешься, что это заяц, то покажется, что совсем не заяц, а какая-то
белая кость; иногда вся белизна пропадет из глаз, потому что на ходу угол зрения
охотника, заслоняемый и пересекаемый разными предметами, изменяется беспрестанно; наконец, уверившись совершенно, что это заяц, очень редко будешь иметь терпение подойти к нему близко; все кажется, что как-нибудь зашумишь, испугаешь зайца, что он сейчас вскочит и уйдет, и
охотник, особенно горячий, всегда выстрелит на дальную меру…
Напрасно прячутся они в лесной чаще; ярко-белый цвет перьев изменяет им: он виден издалека, и
охотники бьют их сидячих.
Телом песчаник побольше воробья; на ногах не высок; он щекаст, голова у него, несоразмерно телу, велика и особенно кажется такою от торчащих прямо перышек, представляющих нечто вроде хохолка; брюшко у него беловато, грудь и голова темно-коричневые, а шейка
белая, точно он повязан
белым галстучком, отчего и называется многими
охотниками галстучником.
Стреляют также зайцев (с весны, в конце лета, когда выкосят травы, и осенью) из-под гончих собак целым обществом
охотников, и многие находят эту стрельбу очень веселою, особенно в глубокую осень, когда все зайцы
побелеют и вместе с ними может выскочить на
охотника из острова красный зверь: волк или лиса.
Я предпочитал весною стрельбу беляков, обыкновенно ложащихся по снежным сувоям, которые, когда все уже кругом растаяло, остаются неприкосновенными несколько времени и тянутся длинными,
белыми гривами по лесным опушкам и кустам; снег скипится, окрепнет, как лед, и свободно поднимает
охотника.
По мнению
охотников, именно потому они
белеют скоро, что от трения лезут серые, летние, слабые волосы и вместо них выходят
белые, зимние, крепкие.
Об истребительной охоте егерей-промышленников, петербургских и московских, которая мне, как и всякому истинному
охотнику, противна, я распространяться не стану. Скажу только, что всякую дичь и даже зайцев они умеют подманивать весьма искусно. Всего более истребляют они выводки тетеревов, рябчиков и
белых куропаток; сначала убивают старку, подманя ее голосом детеныша, а потом перебьют всех молодых, подманив их голосом матери.
Он напугал меня не на шутку: ходя по лесу в серый туманный день, я убил уже много зайцев и развесил их по сучьям, чтобы собрать после, вместе с другим
охотником; от наступающих сумерек становилось темно; вдруг вижу я огромное подобие
белого зайца, сидящего на корточках, в воздухе, как мне показалось, на аршин от земли.
— «Озеро еще может смилостивиться, а цезарский фогт никогда не смилуется», — отвечает
охотник, отталкивая лодку, и челнок с двумя седоками то нырнет на свинцовых волнах озера, то снова мелькнет на
белом гребне.
Дядя на прощанье нарисовал мне бесподобную картину на стекле: она представляла болото, молодого
охотника с ружьем и легавую собаку,
белую с кофейными пятнами и коротко отрубленным хвостом, которая нашла какуюто дичь, вытянулась над ней и подняла одну ногу.
Скосив на нее черные глаза, Кострома рассказывает про
охотника Калинина, седенького старичка с хитрыми глазами, человека дурной славы, знакомого всей слободе. Он недавно помер, но его не зарыли в песке кладбища, а поставили гроб поверх земли, в стороне от других могил. Гроб — черный, на высоких ножках, крышка его расписана
белой краской, — изображены крест, копье, трость и две кости.
Около лужи, занимающей почти всю улицу и мимо которой столько лет проходят люди, с трудом лепясь по заборам, пробирается босая казачка с вязанкой дров за спиной, высоко поднимая рубаху над
белыми ногами, и возвращающийся казак-охотник шутя кричит: «выше подними, срамница», и целится в нее, и казачка опускает рубаху и роняет дрова.
Слава белоглинских красавиц-староверок гремела далеко, и гремела недаром: невесты были на подбор — высокие,
белые, толстые, глазастые, как те племенные телки, которые «идут только на
охотника».
Чем жарче погода, тем надобно удить ранее: среди лета, в ясные знойные дни, едва блеснет
белая полоса на востоке,
охотник должен быть на месте уженья: мы разумеем уженье крупной рыбы и особенно на прикормленном месте; покуда рыбак бросит прикормку, разовьет и насадит старательно удочки, уже займется заря, начнут выскакивать пузыри со дна на поверхность воды от идущей со всех сторон рыбы, и клев наступает немедленно.
Вот и еще рассказ, не менее сомнительной вероятности для не
охотников: я знаю Симбирской губернии в Корсунском уезде один глубокий пруд, весь состоящий из запруженного сильного родника, называемого
Белый ключ.
Пока Вася отряхивался, я смахнул пыль с сундука. Он был
белый, кожаный, с китайской надписью. Я и Вася, взявшись за медные ручки сундука, совершенно легкого, потащили его по лестнице, причем Вася обернул его ручку бумажкой и держал руку на отлете, чтобы костюмом не коснуться ноши. За стеной, отделявшей от кладовки наши актерские номерки, в испуге неистово лаяла Леберка, потревоженная неслыханным никогда грохотом. Я представил себе, как она лает, поджав свой «прут», как называют
охотники хвост у понтера.
Женщин, как всегда и везде в подобных случаях, было гораздо больше, чем мужчин;
белые, красные, голубые и других ярких цветов наряды, цветные зонтики, распущенные над головами богомолок, придавали необычный в другое время праздничный вид луговине, весной заливаемой водопольем, а потом посещаемой разве только косцами да
охотниками за болотной дичью.
Обыкновенная и прямая дорога, ведущая из города в монастырь, вьется
белой лентой между дачами и садами. Она вымощена гладким камнем, и по ней все ходят или ездят в церковь. Та же дорога через горы, по которой приехали моряки, специально назначена для иностранцев —
охотников до видов и до сильных ощущений. Для туриста, бывшего на Мадере, эта прогулка так же обязательна, как посещение лондонского туннеля или собора св. Петра в Риме.
Давным-давно в одинокой фанзе жил гольд Хээкчир Фаеигуни. Он был хороший
охотник и всегда имел достаточный запас юколы для своих собак. Хээкчир был однажды в Сансине на реке Сунгари и вывез оттуда
белого петуха. После этого он начал тяготиться своим одиночеством, потерял сон и стал плохо есть. Как-то раз ночью Хээкчир Фаенгуни вышел на улицу и сел у крыльца своего дома. Вдруг он услышал слова...
Баранщиков же пошел через города Нежин, Глухов, Севск, Орел,
Белев, Калугу, Москву, Владимир и Муром и везде рассказывал свою «скаску» и находил
охотников ее слушать, после чего его кое-как вознаграждали за его злострадания.