Неточные совпадения
Да, поле, накрытое непонятным облаком, казалось смазано толстым слоем икры, и в темной массе ее, среди мелких, кругленьких
зерен, кое-где светились
белые, красные пятна, прожилки.
На шее не было ни косынки, ни воротничка: ничто не закрывало
белой шеи, с легкой тенью загара. Когда девушка замахнулась на прожорливого петуха, у ней половина косы, от этого движения, упала на шею и спину, но она, не обращая внимания, продолжала бросать
зерна.
Утром рано стучится ко мне в каюту И. И. Бутаков и просовывает в полуотворенную дверь руку с каким-то темно-красным фруктом, видом и величиной похожим на небольшое яблоко. «Попробуйте», — говорит. Я разрезал плод: под красною мякотью скрывалась
белая, кисло-сладкая сердцевина, состоящая из нескольких отделений с крупным
зерном в каждом из них.
С круглого, темного лица смотрели
белые кружки глаз, зрачки были похожи на
зерна чечевицы и стояли поперек глаз, — это давало лицу живое и очень гнусное выражение.
На нем широкая одежда из шелка небесного цвета, ее осыпают
зерна жемчуга — не больше пяти тысяч крупных
зерен, да! На его страшной седой голове
белая шапка с рубином на острой верхушке, и качается, качается — сверкает этот кровавый глаз, озирая мир.
В другой раз пришел я напиться квасу или воды в особенную комнату, которая называлась квасною; там бросился мне в глаза простой деревянный стол, который прежде, вероятно, я видал много раз, не замечая его, но теперь он был выскоблен заново и казался необыкновенно чистым и
белым: в одно мгновение представился мне такого же вида липовый стол, всегда блиставший белизной и гладкостью, принадлежавший некогда моей бабушке, а потом стоявший в комнате у моей тетки, в котором хранились разные безделушки, драгоценные для дитяти: узелки с тыквенными, арбузными и дынными семенами, из которых тетка моя делала чудные корзиночки и подносики, мешочки с рожковыми
зернами, с раковыми жерновками, а всего более большой игольник, в котором вместе с иголками хранились крючки для удочек, изредка выдаваемые мне бабушкой; все это, бывало, я рассматривал с восхищением, с напряженным любопытством, едва переводя дыхание…
И самый мундир его — тоже не настоящее, а так, нарочно, какой-то странный маскарад среди
белого дня, пред апрельским правдивым солнцем, среди простых работающих людей и хлопотливых кур, собирающих
зерна под заснувшим вагоном.
Спутник его обладал широким и красным лицом, подобным ломтю зрелого арбуза — причем роль
зерен выполняли маленькие черные глазки, — стриженой круглой головой, на которой торчал
белый картуз.