Неточные совпадения
Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не
стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары,
башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
Тут, на высокой горе,
стоять бы монастырю с
башнями, куполами и золотым, далеко сияющим из-за кедров, крестом.
По мере нашего приближения берег стал обрисовываться: обозначилась серая, длинная стена, за ней колокольни, потом тесная куча домов. Открылся вход в реку, одетую каменной набережной. На правом берегу, у самого устья,
стоит высокая
башня маяка.
С левой стороны террасы
стоит одинокая скала, похожая на старинную
башню.
При входе в залив Ольги справа высится одинокая скала, названная моряками островом Чихачева. На этой скале поставлена сигнальная
башня, указывающая судам место входа. Но так как летом в этой части побережья почти все время
стоят туманы, то она является совершенно бесполезной, ибо с моря ее все равно не видно.
Высоко
стояла вековая Сухарева
башня с ее огромными часами. Издалека было видно. В верхних ее этажах помещались огромные цистерны водопровода, снабжавшего водой Москву.
Чиновник уселся на тумбу около
башни. Небритый и грязный цирюльник мигнул вихрастому мальчишке, тот схватил немытую банку из-под мази, отбежал, черпнул из лужи воды и подал. Здесь бритье
стоило три копейки, а стрижка — пять.
— Чего ты назвонил, что
башня провалилась? Бегал — на месте
стоит, как
стояла!
Кругом, точно почетная стража,
стояли семь пирамидальных тополей с опаленными вершинами, и издали всю эту группу можно было принять за старинную сторожевую
башню.
Налево она тянется далеко и, пересекая овраг, выходит на Острожную площадь, где крепко
стоит на глинистой земле серое здание с четырьмя
башнями по углам — старый острог; в нем есть что-то грустно красивое, внушительное.
Один такой дом
стоял невдалеке от московской Сухаревой
башни.
Вскоре после описанных последних событий Розанов с Райнером спешно проходили по одному разметенному и усыпанному песком московскому бульвару.
Стоял ясный осенний день, и бульвар был усеян народом. На Спасской
башне пробило два часа.
— Вы напрасно не едете!.. Церковь эта очень известная в Москве; ее строил еще Меншиков [Меншиков Александр Данилович (1673—1729) — один из сподвижников Петра I.], и она до сих пор называется
башнею Меншикова… Потом она сгорела от грома,
стояла запустелою, пока не подцепили ее эти, знаете, масоны, которые сделали из нее какой-то костел.
Но между тем какой позор
Являет Киев осажденный?
Там, устремив за нивы взор,
Народ, уныньем пораженный,
Стоит на
башнях и стенах
И в страхе ждет небесной казни;
Стенанья робкие в домах,
На стогнах тишина боязни;
Один, близ дочери своей,
Владимир в горестной молитве;
И храбрый сонм богатырей
С дружиной верною князей
Готовится к кровавой битве.
Ведь, как бы мы ни назывались, какие бы мы ни надевали на себя наряды, чем бы и при каких священниках ни мазали себя, сколько бы ни имели миллионов, сколько бы охраны ни
стояло по нашему пути, сколько бы полицейских ни ограждали наше богатство, сколько бы мы ни казнили так называемых злодеев-революционеров и анархистов, какие бы мы сами ни совершали подвиги, какие бы ни основывали государства и ни воздвигали крепости и
башни от Вавилонской до Эйфелевой, — перед всеми нами всегда
стоят два неотвратимые условия нашей жизни, уничтожающие весь смысл ее: 1) смерть, всякую минуту могущая постигнуть каждого из нас, и 2) непрочность всех совершаемых нами дел, очень быстро, бесследно уничтожающихся.
Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная
башня св. Георгия; направо, высоко в воздухе, сверкал золотой шар Доганы — и, разубранная, как невеста,
стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как большое крыло, наполовину подобранный парус, и вымпела едва шевелились.
У молотов, покрытых складками и сооружениями, вид которых напоминал орудия пытки — так много крюков и цепей болталось среди этих подобий Эйфелевой
башни, —
стояли баржи и пароходы, пыля выгружаемым каменным углем.
Утро, еще не совсем проснулось море, в небе не отцвели розовые краски восхода, но уже прошли остров Горгону — поросший лесом, суровый одинокий камень, с круглой серой
башней на вершине и толпою белых домиков у заснувшей воды. Несколько маленьких лодок стремительно проскользнули мимо бортов парохода, — это люди с острова идут за сардинами. В памяти остается мерный плеск длинных весел и тонкие фигуры рыбаков, — они гребут
стоя и качаются, точно кланяясь солнцу.
За рекою развёртывались луга, стоги сена
стояли там серыми
башнями, и далеко, на краю земли, в синее небо упиралась тёмная зубчатая стена леса.
Против Кононова на козлах
стоял бочонок старой водки, выписанной им из Польши; в огромной раковине, окованной серебром, лежали устрицы, и выше всех яств возвышался какой-то разноцветный паштет, сделанный в виде
башни.
В этом узком темном яру, заваленном тучами белого снега,
стояло странное красное здание: это были две круглые красные
башни, соединенные узким корпусом, внизу которого помещались кузня и точильня, а вверху жилье в пять высоких готических окон.
На следующую ночь в левой
башне, под которой приходилась конюшня, где
стояла пара лошадей, изумлявших своею силой и крепостью плаузского Рипертова конюшего, в круглой красной комнате горел яркий-преяркий огонь. Этот огонь пылал в простом кирпичном камине, куда сразу была завалена целая куча колючего сухого вереска.
Высокий дом, широкий двор
Седой Гудал себе построил…
Трудов и слез он много
стоилРабам послушным с давних пор.
С утра на скат соседних гор
От стен его ложатся тени.
В скале нарублены ступени;
Они от
башни угловой
Ведут к реке, по ним мелькая,
Покрыта белою чадрόй
Княжна Тамара молодая
К Арагве ходит за водой.
Когда я подошел к ним, они
стояли, опустив руки с веревкой, дожидаясь, когда нарядчик исправит что-то в блоке копра, должно быть, «заедавшем» веревку. Он копался там вверху деревянной
башни, то и дело крича оттуда...
Огромные базальтовые скалы
стояли у самой воды, возвышаясь вершинами вровень с хребтом… Столбы, арки, крепостные стены с зубцами,
башни, мосты, пещеры, фасады причудливых зданий, разбросанных по гигантскому склону, — все это, опушенное по выступам белыми каймами снега, облитое лучами заходящего солнца, полное покоя, величия и невообразимой первобытной красоты…
Погода
стояла теплая, ясная; поднимавшееся на небосклон солнце ярко освещало городские здания и кремлевские стены и переливчатым блеском играло на золотом шаре Сумбекиной
башни.
Знаю, что
стоит мне только умереть, и всё это для меня не исчезнет, но видоизменится, как бывают превращения в театрах: из кустов, камней сделаются дворцы,
башни и т. п.
Столовая была освещена потайным ручным фонариком. Перед самыми дверями
стоял Доуров с дымящимся револьвером в руке, рядом с ним Николай и великанша, оба, — вооруженные кинжалами. Несколько поодаль находилась бабушка, вся — олицетворенное бесстрашие и гнев. Очевидно, они выследили бедного Керима, когда он пробирался в
башню, и устроили ему ловушку.
День
стоял превосходный — нежаркий, солнечный, мягкий сентябрьский день. У входа в залив хорошо была видна белая
башня маяка. Все чаще и чаще «Коршун» обгонял заштилевшие парусные суда и встречал их, буксируемых из залива маленькими сильными пароходиками.
Путь лежал от нас с Покровки по Лыковой дамбе мимо церкви Жен-Мироносиц, потом опять кверху, мимо церквей Вознесения и Похвалы Богородицы, и, оставляя вправо спуск по Похвалинскому съезду, а слева балки, где.
стояли деревянные жандармские казармы, вы по переулочкам попадали к тому «взлобью», которое и был «Гребешок», где потом при губернаторе Муравьеве (бывшем декабристе) водрузили довольно-таки безобразную
башню.
Стоило обойти усадьбу этого очень просторно расположившегося дома, и сейчас же надо было упереться в отгороженный временным заборчиком задворочек, который приютился между
башнею и садом инженерного дома.
Птицы на головах Минина и Пожарского, протянутая в пространство рука, пожарный солдатик у решетки, осевшийся, немощный и плоский купол гостиного двора и вся Ножовая линия с ее фронтоном и фризом, облезлой штукатуркой и барельефами, темные пятнистые ящики Никольских и Спасских ворот, отпотелая стена с
башнями и под нею загороженное место обвалившегося бульвара; а из-за зубцов стены — легкая ротонда сената, голубая церковь, точно перенесенная из Италии, и дальше — сказочные золотые луковицы соборов, — знакомые, сотни раз воспринятые образы
стояли в своей вековой неподвижности…
Нас передвинули верст на пять еще к северу, в деревню Тай-пинь-шань. Мы стали за полверсты от Мандаринской дороги, в просторной усадьбе, обнесенной глиняными стенами с бойницами и
башнями. Богатые усадьбы все здесь укреплены на случай нападения хунхузов. Хозяина не было: он со своею семьею уехал в Маймакай. В этой же усадьбе
стоял обоз одного пехотного полка.
И теперь, сидя здесь, на этой
башне, он предпочел бы хороший фейерверк, или какую-нибудь процессию при лунном свете, или Варю, которая опять прочла бы «Железную дорогу», или другую женщину, которая,
стоя на валу, там, где
стоит теперь Надежда, рассказывала бы что-нибудь интересное, новое, не имеющее отношения ни к любви, ни к счастью, а если и говорила бы о любви, то чтобы это было призывом к новым формам жизни, высоким и разумным, накануне которых мы уже живем, быть может, и которые предчувствуем иногда…
В стороне, обращенной в поле, на правом углу
стояла башня, построенная очень давно, еще в крепостное право.
Медленно тянулся день за днем. С свернутыми шатрами и упакованным в повозки перевязочным материалом, мы без дела
стояли в Палинпу. В голубой дымке рисовались стены и
башни Мукдена, невдалеке высилась большая, прекрасная кумирня…
— Братцы, — говорил товарищам Пропалый,
стоя над загадочным творилом, на их глазах скрылась таинственная процессия, — мы взбирались на подоблачные горы и на зубчатые
башни, но не платились жизнью за свое молодечество, почему теперь не попробовать нам счастья и не опуститься вниз, хотя бы в тартарары?
Гарнизон выстроен был под ружьем на крепостном плаце, канониры
стояли при орудиях, а Суворов со священниками и двумя старшими офицерами был на юго-западной
башне.
— Братцы, — говорил товарищам Пропалый,
стоя над загадочным творилом, куда на их глазах скрылась таинственная процессия, — мы взбирались на подоблачные горы и на зубчатые
башни, но не платились жизнью за свое молодечество, почему бы теперь не попробовать нам счастья и не опуститься вниз, хотя бы в тартарары?
Однако, в описываемый нами 1749 год у Арбатских ворот
стояла башня, сломанная в 1792 году. Арбатские ворота богаты многими историческими преданиями.
Огромный каменный дом, с причудливыми террасами,
башнями по углам и круглым стеклянным фонарем посередине, величественно
стоял на пригорке и своей белой штукатуркой выделялся среди зелени деревьев.
На самом высоком месте берега Холодянки, там, где она уходит в M-у-реку, в нескольких саженях от одинокой, полуразвалившейся
башни,
стоял деревянный домик.
Павел Флегонтыч. Будет
стоить только нескольких капель чернил да прогулки к Сухаревой
башне.
Вправо, против мельницы, на отвесной вышине, одиноко
стоит полуразвалившаяся
башня, которая, как старый, изувеченный инвалид, не хочет еще сойти со своего сторожевого поста.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где
стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные
башни.
Если бы он жил в наше время в России, он сказал бы: разве вы думаете, что сгоревшие в бердичевском цирке или погибшие на кукуевской насыпи были виновнее других? — все так же погибнете, если не одумаетесь, если не найдете в своей жизни того, что не погибает. Смерть задавленных
башней, сгоревших в цирке ужасает вас, но ведь ваша смерть, столь же ужасная и столь же неизбежная,
стоит также перед вами. И вы напрасно стараетесь забыть ее. Когда она придет неожиданная, она будет еще ужаснее.
У великолепной дачи Николая Семеныча, с
башней, верандой, балкончиком, галереями — все свеженькое, новенькое, чистенькое —
стоит ямская с бубенцами тройка в коляске, привезшая из города за пятнадцать «взад-назад», как говорит ямщик, петербургского барина.