Цитаты из русской классики со словом «морок»
Тихо и ясно стало нá сердце у Дунюшки с той ночи, как после катанья она усмирила молитвой тревожные думы. На что ни взглянет, все светлее и краше ей кажется. Будто дивная завеса опустилась перед ее душевными очами, и невидимы стали ей людская неправда и злоба. Все люди лучше, добрее ей кажутся, и в себе сознает она, что стала добрее и лучше. Каждый день ей теперь праздник великий. И мнится Дуне, что будто от тяжкого сна она пробудилась, из темного душного
морока на высоту лучезарного света она вознеслась.
Василий. Этаких стран я, сударь, и не слыхивал.
Морок, так он
Мороком и останется, а нам не для чего. У нас, по нашим грехам, тоже этого достаточно, обморочат как раз. А знают ли они там холод и голод, вот что?
Опять удар по лицу, и
Морок исчез в сумерках, как страшное привидение.
— Ничего, Михайло Потапыч, не сумлевайся очень-то: бог не без милости, казак не без счастья. Пронесет и нашу тучу
мороком…
Не познала тайных замыслов его, голубонька;
мороком обвел злодей, отуманил ее…
Долго ли, коротко ли спали, только слышу я: Буран меня окликает. Проснулся от сна, гляжу: солнце-то садиться хочет, море утихло,
мороки над берегом залегают. Надо мною Буран стоит, глаза у него дикие. «Вставай, говорит, пришли уж… по душу, говорит, пришли!..» — рукой этак в кусты показывает.
— Пронесло тучу
мороком, а все преподобный Прокопий, о Христе юродивый, — повторял дьячок вслух и крестился. — Легкое место сказать, высидел в узилище цельную зиму, а теперь отрыгнут на волю, яко от кита Иона.
После этого с версту мы проехали молча. Лучи на камнях угасали, в ущельях залегали густые сумерки, насыщенные туманами, которые в Сибири называют красивым словом «
мороки». В воздухе быстро свежело. Шаг лошади гулко раздавался по перелескам.
У околицы, оглянувшись назад, я увидел только белые крыши резиденции, резко выступавшие на фоне густого и холодного сибирского
морока, состоявшего из синего тумана и едва угадываемых очертаний горных громад.
Все резче с каждым часом намечались зловещие перемены, но, как в
мороке живущий, ничего не видел и не понимал Жегулев.
Подбодренные смелостью старика, в дверях показались два-три человека с единственным заводским вором
Мороком во главе. Они продолжали подталкивать дурачка Терешку, Парасковею-Пятницу и другого дурака, Марзака, высокого старика с лысою головою.
Морок, плечистый мужик с окладистою бородой и темными глазами навыкате, слыл за отчаянную башку и не боялся никого. С ним под руку ворвался в кабак совсем пьяный Терешка-казак.
Рачителиха мечтала открыть лавку в Туляцком конце и даже выбрала место под нее, именно — избенку пропойцы
Морока, стоявшую как раз на росстани, между обоими мочеганскими концами. Несколько раз Рачителиха стороной заводила речь с
Мороком на эту тему, но
Морок только ругался.
Сейчас кобыла стояла у кабака, понурив голову и сонно моргая глазами, а
Морок сидел у стойки с учителем Агапом и Рачителем.
— У меня в позапрошлом году медведь мою кобылу хватал, — рассказывал
Морок с самодовольным видом. — Только и хитра скотинка, эта кобыла самая… Он, медведь, как ее облапит, а она в чащу, да к озеру, да в воду, — ей-богу!.. Отстал ведь медведь-то, потому удивила его кобыла своею догадкой.
— Эк их розняло! — проворчал один из рабочих, сидевших рядом с
Мороком. — А пуще всех Марьку угибает.
Не до того было Панкратью, чтоб вступиться за брата: двое на него наскочило, один губы разбил — посыпались изо рта белые зубы, потекла ручьем алая кровь, другой ему в бедро угодил, где лядвея в бедро входит, упал Панкратий на колено, сильно рукой оземь оперся, закричал громким голосом: «Братцы, не выдайте!» Встать хотелось, но померк свет белый в ясных очах, темным
мороком покрыло их.
Окулко только мотнул головой Рачителихе, и та налила
Мороку второй стаканчик. Она терпеть не могла этого пропойцу, потому что он вечно пьянствовал с Рачителем, и теперь смотрела на него злыми глазами.
— А ты вот што,
Морок: соловья баснями не кормят… Айда к Рачителихе за полштофом! Душа разгорелась.
Когда у кабака Дуньки Рачителихи стояла сивая кобыла, все знали, что в кабаке засел
Морок.
Много было перемен в Ключевском заводе, и только один
Морок оставался прежним
Мороком: так же лето он ходил в конных пастухах, а всю зиму околачивался в кабаке, и так же его били время от времени за разные мелкие кражи.
— Ну, и зверь! — удивлялся
Морок, показывая Рачителихе укушенный палец.
Успехи солдата просто отравляли существование
Морока, и он измышлял каверзу за каверзой.
Морок уже наполовину вылез, как загудел свисток. Он точно завяз в двери и выругался. Эк, взвыла собака на свою голову… Плюнув,
Морок влез обратно в караулку. Это рассмешило даже Слепня, который улыбнулся, кажется, первый раз в жизни: этакой большой мужик, а свистка испугался.
Прочухавшись,
Морок вглядывался в Палача и потом ахнул от изумления.
У старика, целую жизнь просидевшего в караулке, родилась какая-то ненависть вот именно к этому свистку. Ну, чего он воет, как собака? Раз, когда Слепень сладко дремал в своей караулке, натопленной, как баня, расщелявшаяся деревянная дверь отворилась, и, нагнувшись, в нее вошел
Морок. Единственный заводский вор никогда и глаз не показывал на фабрику, а тут сам пришел.
— Ах, ты, хрен тебе в голову, што придумал! — удивлялся Слепень, когда широкая спина
Морока полезла обратно в дверь.
— А такой… Дурашлив уродился, значит, а моей причины тут нет, — огрызался Тит, выведенный из терпения. — Руки бы вам отрубить, лежебокам… Нашли виноватого!.. Вон у
Морока покос по людям гуляет, его бы взял. Из пятой копны сдает
Морок покос-то, шальная голова, этово-тово…
Впрочем, сейчас ненависть
Морока расчленялась: он преследовал по пятам соседа Артема, куда бы тот ни показался.
Первым делом они обратились к старику Чеботареву и принялись его расспрашивать: мало ли девки балуются, да не на виду у всех, а тут в глазах у всех Феклиста поселилась у
Морока.
— Сам-то я? — повторил как эхо
Морок, посмотрел любовно на Слепня и засмеялся. — Мне плевать на вас на всех… Вот какой я сам-то! Ты вот, как цепная собака, сидишь в своей караулке, а я на полной своей воле гуляю. Ничего, сыт…
Ненависть
Морока объяснялась тем обстоятельством, что он подозревал Самоварника в шашнях с Феклистой, работавшей на фабрике. Это была совсем некрасивая и такая худенькая девушка, у которой душа едва держалась в теле, но она как-то пришлась по сердцу
Мороку, и он следил за ней издали. С этою Феклистой он не сказал никогда ни одного слова и даже старался не встречаться с ней, но за нее он чуть не задушил солдатку Аннушку только потому, что не терял надежды задушить ее в свое время.
— Матушка ты моя… кормилица! — причитал заворуй
Морок и в порыве охватившей его нежности при всем честном народе поклонился мертвой кобыле в ноги. — Кости твои похороню!..
Солдат Артем и дозорный Полуэхт воспользовались слабостью
Морока и подняли на ноги весь Туляцкий конец.
Все время расчета Илюшка лежал связанный посреди кабака, как мертвый. Когда Груздев сделал знак,
Морок бросился его развязывать, от усердия к благодетелю у него даже руки дрожали, и узлы он развязывал зубами. Груздев, конечно, отлично знал единственного заводского вора и с улыбкой смотрел на его широчайшую спину. Развязанный Илюшка бросился было стремглав в открытую дверь кабака, но здесь попал прямо в лапы к обережному Матюшке Гущину.
Когда добыли огня и осветили картину побоища, оказалось, что вместо разбойников перевязали Терешку-казака, вора
Морока и обоих дураков.
— Ах ты, горе гороховое!.. Рачителиха, лени ему стаканчик… Пусть с Парасковеей повеселятся в мою голову. А давно тебя били в последний раз,
Морок?
Чудной человек этот
Морок: работает, ни с кем ничего не говорит, а потом вдруг свернулся, сел на свою сивую кобылу и был таков.
По зимам
Морок решительно ничего не делал и поэтому преследовал своего врага на каждом шагу.
— Ежели еще раз поведешь Феклисту на фабрику, — говорил
Морок, — так я тебя за ноги прямо в бучило спущу…
Но, к общему удивлению, вышло так, что в одно прекрасное утро Феклиста очутилась в избе у
Морока.
С
Мороком они жили душа в душу и свою службу исправляли с такою ревностью, что ни одна кража и никакое баловство не могло укрыться.
— Ври, да не подавись, мотри, — огрызнулся
Морок, презрительно глядя на Самоварника.
Любить его она не любила, а сдалась на ласковое слово: один
Морок пожалел ее беззащитную девичью голову.
Морок не мог даже мысли допустить, что его единственное достояние вдруг превратится в ничто, и послал Феклисту к Рачителихе за косушкой водки, — он, как коновал, пускался на последние средства.
Морок пришел в какое-то неистовство: рвал на себе волосы, ругался, грозил неизвестно кому кулаком, а слезы так и катились по его лицу.
Этот маневр достиг цели:
Морок выскочил из избы в одной рубахе и с пастушьим хлыстом бросился на крышу, но тут его и накрыли.
— Полуэхту Меркулычу сорок одно с кисточкой, — говорил
Морок, встречая без шапки своего заклятого врага. — Сапожки со скрипом у Полуэхта Меркулыча, головка напомажена, а сам он расповаженный… Пустой колос голову кверху носит.
Теперь рядом с громадною фигурой
Морока он походил совсем на ребенка и как-то совсем по-ребячьи смотрел на могучие плечи
Морока, на его широкое лицо, большую бороду и громадные руки.
Так в первый день ничего и не могли поделать с
Мороком, — он отсиделся в избушке, как еж в норе.
Рачителиха бросилась в свою каморку, схватила опояску и сама принялась крутить Илюшке руки за спину. Озверевший мальчишка принялся отчаянно защищаться, ругал мать и одною рукой успел выхватить из бороды
Морока целый клок волос. Связанный по рукам и ногам, он хрипел от злости.
Ассоциации к слову «морок»
Предложения со словом «морок»
- – Я тоже умею наводить морок, – бросила она с лёгким пренебрежением.
- Скульптуры XIX века предлагали вернуть на стены храма, но с подлинным мрамором слишком много мороки…
- – Могу улавливать отголоски, но постоянно читать чужие мысли – та ещё морока.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «морок»
Афоризмы русских писателей со словом «морок»
Дополнительно