Цитаты из русской классики со словом «имманентный»
Всякая напряженность
имманентного и трансцендентного, познающего и познаваемого, человека и божества, «снимается», преодолевается божественным монизмом, свободным от обособления мира и человека: логика — это «Бог всяческая во всех».
Бытие трансцендентно субъекту, вне его самостоятельно существует, но в акте познания бытие становится
имманентным субъекту, присутствует непосредственно в познающем субъекте.
Эта тенденция отнюдь не нова, она свойственна феноменализму, эмпиризму, позитивизму,
имманентному монизму, материализму, свойственна Ницше и современным экзистенциалистам и мн. др.
В сознании нет выхода из вечной антиномичности трансцендентного и
имманентного, дуализма и монизма.
Подлинная мистика находится по ту сторону противоположения между трансцендентным дуализмом и
имманентным монизмом.
Бог трансцендентен, но есть
имманентный, не отчужденно-объективированный опыт трансцендентности Бога.
Имманентная непрерывность, ввергающая человека в сплошной эволюционный процесс, есть отрицание личности, которая предполагает прерывность и трансцензус.
Этот подлинный ужас не в угрозах трансцендентного Божьего суда и воздаяния, а в
имманентном изживании человеческой судьбы, из которой исключено всякое действие Божье.
Это есть переход христианства из периода исключительного трансцендентного его понимания в период более
имманентного его понимания.
Завет христианства заключается в соединении небесного с земным, божественного — с человеческим; всеобщее же воскрешение, воскрешение
имманентное, всем сердцем, всей мыслью, всеми действиями, т. е. всеми силами и способностями всех сынов человеческих совершаемое, и есть исполнение этого завета Христа — Сына Божьего и вместе с тем сына человеческого».
Мало того, им же утверждается на высшей и предельной ступени та основная антиномия, которая лежит вообще в основе религиозного самосознания: неразрывное двуединство трансцендентного и
имманентного, премирность Абсолютного и откровение Бога в мире.
Знание принадлежит «миру сему», оно ему
имманентно, религия же основывается на поляризации сознания, напряженном чувстве противоположности трансцендентного И
имманентного, богосознания и миросознания.
Это даже не есть и религия, ибо религия предполагает напряженный дуализм
имманентного и трансцендентного, соответствует ущербленному, богоищущему и как бы богооставленному бытию.
В этом смысле понятие безбожной религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие в определении» (лат.) — логическая ошибка; напр.: «круглый квадрат».], внутренне противоречиво, ибо существо религии именно и состоит в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром
имманентным, данным, эмпирическим существует мир иной, трансцендентный, божественный, который становится в религии доступным и ощутимым: «религия в пределах только разума» [Название трактата И.
Идея творения мира Богом поэтому не притязает объяснить возникновение мира в смысле эмпирической причинности, она оставляет его в этом смысле необъясненным и непонятным; вот почему она совершенно не вмещается в научное мышление, основывающееся на
имманентной непрерывности опыта и универсальности причинной связи, она остается для него бесполезна и ему чужда, — есть в этом смысле заведомо ненаучная идея.
Но тут не
имманентное имманентно, а трансцендентное
имманентно.
Если эту религиозную формулу перевести на язык философский, она получит такое выражение: религия есть переживание трансцендентного, становящегося постольку
имманентным, однако при сохранении своей трансцендентности, переживание трансцендентно-имманентного.
Эту основную полярность религиозного сознания, напряженную противоположность трансцендентного и
имманентного, можно выражать в разных терминах: «Бог и мир», «Бог и природа», «Бог и человек», «Бог и я» и под<обное>.
Этот догмат прямо и неприкровенно провозглашает антиномию для разума, ибо это полное единение и как бы отожествление абсолютного и относительного, трансцендентного и
имманентного, совершенно не может быть постигнуто разумом, а только должно быть осознано в антиномичности своей, как истина веры.
Рядом с мифотворцем Платоном Аристотель есть представитель чистой философии, с ее стремлением к системе, архитектонической законченности,
имманентной непрерывности рационального мышления.
Поэтому, будучи монистом и имманентистом в последней глубине мистического опыта, веря в божественность мира, во внутреннюю божественность мирового процесса, в небесность всего земного, в божественность лика человеческого, я в пути утверждаю расщепление, дуализм свободы и необходимости, Бога, божественной жизни и «мира», мировой данности, добра и зла, трансцендентного и
имманентного.
Религиозный опыт до конца изживает мир как совершенно внебожественный и как совершенно божественный, изживает зло как отпадение от божественного смысла и как имеющее
имманентный смысл в процессе мирового развития.
И тем не менее даже и в этом учении Канта об идеях как
имманентных проекциях Ding an sich заключается драгоценное зерно теории мифотворчества: Ding an sich, трансцендентная теоретическому познанию, все же познаваема, и притом своим особым путем, отличным от имманентно-опытного; кантовские постулаты практического разума, его «разумная» вера, есть также не что иное, как мифотворчество.
Вместе с тем точка зрения Лосского не есть
имманентный идеализм, он ведь не утверждает, что всякое бытие
имманентно сознанию.
В системе же Гегеля самораскрытие Божества совершается в логическом мышлении, причем в сущности своей это мышление есть и самомышление Божества, почему Божество является
имманентным миру-мышлению.
Чудо воскресения не противоречит закономерности природы и даже предполагает эту закономерность; чудо воскресения есть победа над смертоносным порядком природы, преодоление смерти не
имманентными силами природы, а трансцендентными божественными силами.
То, что утверждает Мальбранш, совершенно бесспорно, однако применимо не прямо к Божеству, одновременно миру трансцендентному и
имманентному, но к Его «образу и сиянию» в мире, к божественной Софии: мы познаем вещи, все (πάν) не непосредственно в Боге, но в Софии.
Значит, в процессе познания внешнего мира объект трансцендентен в отношении к познающему я, но, несмотря на это, он остается
имманентным самому процессу знания; следовательно, знание о внешнем мире есть процесс, одною своею стороною разыгрывающий в мире не-я (материал знания), а другой стороной совершающийся в мире «я» (сравнивание)».
То, что
имманентно, не может быть в то же время трансцендентным и постольку не трансцендентно; то, что трансцендентно, не может быть
имманентным сознанию и остается для него запредельным.
И всякий мистический опыт в пределе своем снимает всякую противоположность между трансцендентным и
имманентным.
Имманентное богочувствие и богосознание ведет к претворению культуры в бытие.
Хотеть себя в собственной самости, замыкать себя в своей тварности как в абсолютном — значит хотеть подполья и утверждаться на нем [Двойственная и противоречивая природа тварности, сотканная из божественности и ничтожества, не допускает
имманентного обожествления человека, которое составляет отличительную черту антропологии Н. А. Бердяева с ее своеобразным мистическим фейербахианством (см. талантливую и интересную его книгу: «Смысл творчества.
Ложный имманентизм утверждает
имманентное без трансцендентного, но окончательное преодоление трансцендентного есть и окончательное преодоление
имманентного.
Пара соотносительных понятий «трансцендентное —
имманентное» играет существеннейшую роль в определении религии.
К сожалению, вполне ясного и недвусмысленного ответа метафизика Беме здесь не дает, хотя преобладающее от нее впечатление сводится к тому, что Ничто имеет здесь смысл не трансцендентного НЕ-что, но того божественного мэона или же диалектического ничто, в котором с
имманентной закономерностью мистической диалектики выявляется божественное все, вследствие чего это ничто соответствует лишь определенному положению или диалектическому моменту в Божестве.
Во Христе «нераздельно и неслиянно» соединяется и трансцендентная твари «полнота Божества», и
имманентная миру человечность.
В терминах философских это значит, что Россия всегда чувствует мужественное начало себе трансцендентным, а не
имманентным, привходящим извне.
Трансцендирование есть активный, динамический процесс, есть
имманентный опыт человека, в котором человек переживает катастрофы, переносится через бездны, испытывает прерывность в своем существовании, но не экстериоризируется, а интериоризируется.
Но трансцендентность Бога есть наш
имманентный опыт, в человеке раскрывается божественное, божественное для него внутреннее, а не внешнее.
Парадокс тут в том, что в мистическом опыте есть стояние перед трансцендентным и переживание трансцендентного, но трансцендентное в нем
имманентно, самое различие между трансцендентным и
имманентным снимается, и это совсем не означает поглощения божественного человеческим.
Бог вне нас и Бог в нас, абсолютно трансцендентное становится абсолютно
имманентным.
В конце концов получается система всеобщего, универсального тожества [A. Drews различает (в «Die Religion als Selbstbewusstsein Gottes», 1906) два типа религии: Kausalitätsreligion, к которой он относит религию иудеохристианского типа, и Identitätsreligion108 — религии
имманентного типа, как-то: буддизм и измышляемая им самим религия конкретного монизма.
Это сознание противно глубочайшей сущности христианства, которое делает Бога
имманентным человеческой природе и потому не допускает совершенно трансцендентного разрыва здешнего мира и мира потустороннего [Кн. Е. Трубецкой в своем «Миросозерцании Вл. С. Соловьева» странным образом оправдывает свободное творчество человека в мире через крайнее отдаление потустороннего божественного мира от мира здешнего.
Единое у Плотина неизбежно получает двойственную характеристику: будучи первоосновой,
имманентной всякому бытию, оно в то же время остается выше всякого бытия, как трансцендентное миру и простое Единое.
Философия Гегеля есть самооплодотворение, пародия на бессеменное зачатие, мифотворчество в
имманентном (ибо, по Гегелю, достаточно пройти закономерный искус феноменологии и вступить в царство логики, как Логос уже и достигнут).
Трудность философской проблемы догмата и состоит в этой противоречивости его логической характеристики: с одной стороны, он есть суждение в понятиях и, стало быть, принадлежит
имманентному, самопорождающемуся и непрерывному мышлению, а с другой — он трансцендентен мысли, вносит в нее прерывность, нарушает ее самопорождение, падает, как аэролит, на укатанное поле мышления.
Трансцендентное κατ ξοχη'ν [По преимуществу (греч.).], как религиозная категория [Философы могут предъявить протест, зачем мы употребляем многозначные и притом чисто философские термины «трансцендентное» и «
имманентное» в применении к религиозным переживаниям.
Ибо, если есть область, в которой неадекватность мышления своему предмету ясна уже в самой проблеме, то это, конечно, религия, опирающаяся на единство трансцендентного и
имманентного.
Рассудок оказывается неспособен сделать вполне для себя
имманентным бытие, подчинив его законам своего мышления, — между ними и бытием обнаруживается несоответствие, которое и находит свое выражение в антиномиях.
Романтизм не хочет
имманентной замкнутости и завершенности, он жаждет трансцендентного прорыва в бесконечность.
Синонимы к слову «имманентный»
Предложения со словом «имманентный»
- Эти положения, о которых мы здесь напоминаем, не суть догматические утверждения, ибо они представляют собой результаты, получившиеся сами собой из всего имманентного развития сущности.
- Признание необходимости изучать психику, сознание не как нечто самодовлеющее и развивающееся по собственным имманентным законам, а как обусловленное объективным бытием, отражением которого оно является.
- Эта идеальная сфера, имманентная миру, онтологически близка к феноменальной сфере – она тоже тварная.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «имманентный»
Что (кто) бывает «имманентным»
Значение слова «имманентный»
ИММАНЕ́НТНЫЙ, -ая, -ое; -тен, -тна, -тно. Книжн. Внутренне присущий какому-л. явлению, проистекающий из его природы. Имманентные законы капиталистического производства. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ИММАНЕНТНЫЙ
Дополнительно