Неточные совпадения
Первой
роты командир под винтовкой стоит — тетка его за разбитый графин поставила; второй
роты — бабушку свою в Москву рожать повез; третий
роты — змея на крыше по случаю ясной погоды пускает; четвертой
роты —
криком кричит, голосом голосит, зубки у него прорезываются; пятой
роты — на индюшечьих яйцах сидит, потому как индюшка у него околевши; шестой
роты — отца дьякона колоть чучело учит; седьмой
роты — грудное дитя кормит, потому супруга его по случаю запоя забастовала…
Еще волосок; пауза; тихо; пульс. Затем — как по знаку какого-то сумасшедшего дирижера — на всех трибунах сразу треск, крики, вихрь взвеянных бегом юниф, растерянно мечущиеся фигуры Хранителей, чьи-то каблуки в воздухе перед самыми моими глазами — возле каблуков чей-то широко раскрытый, надрывающийся от неслышного
крика рот. Это почему-то врезалось острее всего: тысячи беззвучно орущих ртов — как на чудовищном экране.
Неточные совпадения
Глубже и крепче всего врезался в память образ дьякона. Самгин чувствовал себя оклеенным его речами, как смолой. Вот дьякон, стоя среди комнаты с гитарой в руках, говорит о Лютове, когда Лютов, вдруг свалившись на диван, — уснул, так отчаянно разинув
рот, как будто он кричал беззвучным и тем более страшным
криком:
Солдаты начали мужика бить; я был сержантом той
роты, которой были солдаты, прилучился тут; прибежал на
крик мужика и его избавил от побой; может быть, чего и больше, но вперед отгадывать нельзя.
Глухой, сдержанный плач, вдруг перешедший в
крик, раздался в часовне: «Ох, Женечка!» Это, стоя на коленях и зажимая себе
рот платком, билась в слезах Манька Беленькая. И остальные подруги тоже вслед за нею опустились на колени, и часовня наполнилась вздохами, сдавленными рыданиями и всхлипываниями…
— Так ее, стерву старую! — раздался злорадный
крик. Что-то черное и красное на миг ослепило глаза матери, соленый вкус крови наполнил
рот.
И — женский
крик, на эстраду взмахнула прозрачными крыльями юнифа, подхватила ребенка — губами — в пухлую складочку на запястье, сдвинула на середину стола, спускается с эстрады. Во мне печатается: розовый — рожками книзу — полумесяц
рта, налитые до краев синие блюдечки-глаза. Это — О. И я, как при чтении какой-нибудь стройной формулы, — вдруг ощущаю необходимость, закономерность этого ничтожного случая.