Он находился в таком настроении, что говорил бы еще очень долго, но, к счастью, послышался
голос кучера. Пришли наши лошади. Мы сели в коляску, и Сорок Мучеников, сняв шапку, подсадил нас обоих и с таким выражением, как будто давно уже ждал случая, чтобы прикоснуться к нашим драгоценным телам.
— А, Захар Трофимыч: добро пожаловать! Давно вас не видно! — заговорили на разные
голоса кучера, лакеи, бабы и мальчишки у ворот.
Но дети уже не спят. Ожидание предстоящего выезда спозаранку волнует их, хотя выезд назначен после раннего обеда, часов около трех, и до обеда предстоит еще провести несколько скучных часов за книжкой в классе. Но им уже кажется, что на конюшне запрягают лошадей, чудится звон бубенчиков и даже
голос кучера Алемпия.
За дверью послышался
голос кучера. Иловайская молча, со строгим, сосредоточенным лицом, стала одеваться. Лихарев кутал ее и весело болтал, но каждое его слово ложилось на ее душу тяжестью. Невесело слушать, когда балагурят несчастные или умирающие.
— Стой, стой… — крикнул он не своим
голосом кучеру. Тот остановил лошадей. Из окон кареты показалась седая голова, видимо, важной особы.
Неточные совпадения
Все, не исключая и самого
кучера, опомнились и очнулись только тогда, когда на них наскакала коляска с шестериком коней и почти над головами их раздалися крик сидевших в коляске дам, брань и угрозы чужого
кучера: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я тебе кричал в
голос: сворачивай, ворона, направо!
Когда линейка тронулась, maman, указывая на «охотничью лошадь», спросила дрожащим
голосом у
кучера:
— Ну — а что же? Восьмой час…
Кучер говорит: на Страстной телеграфные столбы спилили, проволока везде, нельзя ездить будто. — Он тряхнул головой. — Горох в башке! — Прокашлялся и продолжал более чистым
голосом. — А впрочем, — хи-хи! Это Дуняша научила меня — «хи-хи»; научила, а сама уж не говорит. — Взял со стола цепочку с образком, взвесил ее на ладони и сказал, не удивляясь: — А я думал — она с филологом спала. Ну, одевайся! Там — кофе.
За
кучера сидел на козлах бородатый, страховидный дворник Марины и почти непрерывно беседовал с лошадьми, —
голос у него был горловой, в словах звучало что-то похожее на холодный, сухой свист осеннего ветра.
Проезжая через деревню, г-н Полутыкин велел
кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!» — «Сейчас, батюшка, сейчас, — раздался
голос со двора, — лапоть подвязываю».