Неточные совпадения
И в самом деле неинтересно глядеть: в окно видны грядки с капустною рассадой, около них безобразные канавы, вдали маячит тощая, засыхающая лиственница. Охая и держась за бока, вошел хозяин и
стал мне жаловаться на неурожаи, холодный климат, нехорошую, землю. Он благополучно отбыл каторгу и поселение, имел теперь два дома, лошадей и коров, держал много работников и сам ничего не делал, был женат на молоденькой, а главное, давно
уже имел право переселиться на материк — и все-таки жаловался.
В шести верстах от Дуэ на открытом месте
уже стояла Слободка, была
уже на Дуйке тюрьма, и вот по соседству мало-помалу
стала вырастать резиденция: помещения для чиновников и канцелярий, церковь, склады, лавки и проч.
Потом
уж пришли из
стану и объявили, что Сергей
уже там.
А Сергей, знашь, прямо к становому да к уряднику, на коленки
стал и говорит на нас, что Ефремовы дети
уже года три нанимали побить Андрюху.
Широкое, сверкающее от солнца море глухо шумит внизу, далекий берег соблазнительно манит к себе, и
становится грустно и тоскливо, как будто никогда
уже не выберешься из этого Сахалина.
Стены и полы одинаково грязны и до такой степени потемнели
уже от времени и сырости, что едва ли
станут чище, если их помыть.
Стало быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря
уже о том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря
уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
На полдороге
стало темнеть, и скоро нас окутала настоящая тьма. Я
уже потерял надежду, что когда-нибудь будет конец этой прогулке, и шел ощупью, болтаясь по колена в воде и спотыкаясь о бревна. Кругом меня и моих спутников там и сям мелькали или тлели неподвижно блуждающие огоньки; светились фосфором целые лужи и громадные гниющие деревья, а сапоги мои были усыпаны движущимися точками, которые горели, как ивановские светляки.
Он словоохотлив, на вопросы отвечает с видимым удовольствием и старчески длинно; память
уже стала изменять ему, так что отчетливо помнит он только давнопрошедшее.
Я
стал объяснять им, что окружной начальник хотя и большой человек, но сидит на одном месте и потому получает только двести, а я хотя только пиши-пиши, но зато приехал издалека, сделал больше десяти тысяч верст, расходов у меня больше, чем у Бутакова, потому и денег мне нужно больше. Это успокоило гиляков. Они переглянулись, поговорили между собой по-гиляцки и перестали мучиться. По их лицам видно было, что они
уже верили мне.
К сожалению, русские вместе со свободой не принесли рису; с уходом японцев никто
уже не ловил рыбы, заработки прекратились, и айно
стали испытывать голод.
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35 лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность каторги 8-10 лет и если принять еще во внимание, что на каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то
станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с
уже утраченными колонизаторскими способностями.
Не так еще давно одна добровольно следовавшая жена приходилась на 30 преступников, в настоящее же время присутствие женщин свободного состояния
стало типическим для колонии, и
уже трудно вообразить, например, Рыковское или Ново-Михайловку без этих трагических фигур, которые «ехали жизнь мужей поправить и свою потеряли».
В Дуэ я видел сумасшедшую, страдающую эпилепсией каторжную, которая живет в избе своего сожителя, тоже каторжного; он ходит за ней, как усердная сиделка, и когда я заметил ему, что, вероятно, ему тяжело жить в одной комнате с этою женщиной, то он ответил мне весело: «Ничево-о, ваше высокоблагородие, по человечности!» В Ново-Михайловке у одного поселенца сожительница давно
уже лишилась ног и день и ночь лежит среди комнаты на лохмотьях, и он ходит за ней, и когда я
стал уверять его, что для него же было бы удобнее, если бы она лежала, в больнице, то и он тоже заговорил о человечности.
Я
уже не раз упоминал о М. С. Мицуле, который был агрономом, потом
стал заведующим и в конце концов умер от грудной жабы, не дожив и до 45 лет.
Генерал-губернатор, начальник острова в окружные начальники не верили в производительность труда сахалинских земледельцев; для них
уже не подлежало сомнению, что попытка приурочить труд ссыльных к сельскому хозяйству потерпела полную неудачу и что продолжать настаивать на том, чтобы колония во что бы ни
стало была сельскохозяйственной, значило тратить непроизводительно казенные деньги и подвергать людей напрасным мучениям.
В прежнее время медведь не обижал людей и домашних животных и считался смирным, но с тех пор, как ссыльные
стали селиться по верховьям рек и вырубать тут леса и преградили ему путь к рыбе, которая составляла его главную пищу, в сахалинских метрических книгах и в «ведомости происшествий»
стала появляться новая причина смерти — «задран медведем», и в настоящее время медведь
уже третируется, как грозное явление природы, с которым приходится бороться не на шутку.
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие места для тюремных ловель, и
уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни на острове само государство найдет более справедливым и выгодным
стать на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
Один каторжный слесарь делает берданки и
уже четыре продал на материк, другой — делает оригинальные цепочки из
стали, третий — лепит из гипса; но все эти берданки, цепочки и очень дорогие шкатулки так же мало рисуют экономическое положение колонии, как и то, что один поселенец на юге собирает по берегу китовую кость, а другой — добывает трепангу.
И таким образом, если следуемые по табели три фунта кажутся вполне достаточными в количественном отношении, то, при знакомстве с качеством хлеба и с бытовыми условиями тюрьмы, это достоинство пайка
становится призрачным, и цифры
уже теряют свою силу.
В продолжение многих лет писарь, по невежеству или недобросовестности, запутывает все канцелярские концы, и так как он один может разобраться в этой путанице, то
становится необходимым, незаменимым, и
уже начальство, даже самое строгое, бывает не в состоянии обходиться без его услуг.
Мне случалось видеть арестантов,
уже немолодых, которые при посторонних прикрывали кандалы полами халатов; у меня есть фотография, где изображена толпа дуйских и воеводских каторжных на раскомандировке, и большинство закованных постаралось
стать так, чтобы кандалы на фотографии не вышли.
И есть предел, перейдя который, репрессивные меры
уже сами
становятся причиною побегов.