Неточные совпадения
В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру,
не щадя солдат, арестантов и переселенцев, насаждали культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем, наезжало сюда много всяких русских и иностранных авантюристов, селились поселенцы, прельщаемые необычайным изобилием рыбы и зверя, и, по-видимому, город
не был чужд человеческих интересов, так как
был даже
случай, что один заезжий ученый нашел нужным и возможным прочесть здесь в клубе публичную лекцию.
Тут, как и в России в подобных
случаях, сказалась досадная мужицкая темнота: просили
не школ,
не правосудия,
не заработков, а разных пустяков: кто казенного довольствия, кто усыновления ребенка, — одним словом, подавали прошения, которые могли
быть удовлетворены и местным начальством.
Во всяком
случае, в 1890 г., когда я
был на Сахалине, все чиновники, даже
не имеющие никакого отношения к тюремному ведомству (например, начальник почтово-телеграфной конторы), пользовались каторжными для своего домашнего обихода в самых широких размерах, причем жалованья этой прислуге они
не платили, и кормилась она на счет казны.
Принятые на себя поручения гиляки исполняют аккуратно, и
не было еще
случая, чтобы гиляк бросил на полдороге почту или растратил чужую вещь.
Никто еще
не доказал, что среди каторжников, живущих в избах,
случаи преступлений и побегов наблюдаются реже, чем у живущих в тюрьме, и что труд первых производительнее, чем вторых, но весьма вероятно, что тюремная статистика, которая рано или поздно должна
будет заняться этим вопросом, сделает свой окончательный вывод в пользу изб.
На заработанные деньги
не могут
быть обращаемы никакие гражданские взыскания или судебные издержки, и в
случае смерти арестанта они выдаются его наследникам.
Любовный элемент играет в их печальном существовании роковую роль и до суда, и после суда. Когда их везут на пароходе в ссылку, то между ними начинает бродить слух, что на Сахалине их против воли выдадут замуж. И это волнует их.
Был случай, когда они обратились к судовому начальству с просьбой походатайствовать, чтобы их
не выдавали насильно.
В том, что ссыльные
не вступают в законный брак, часто бывают виноваты также несовершенства статейных списков, создающие в каждом отдельном
случае целый ряд всяких формальностей, томительных, во вкусе старинной волокиты, ведущих к тому лишь, что ссыльный, истратившись на писарей, гербовые марки и телеграммы, в конце концов безнадежно машет рукой и решает, что законной семьи у него
не быть.
Во всяком
случае, в колонии
не остаются ни пришлые, ни местные уроженцы, и поэтому все сахалинские посты и селения до настоящего времени вернее
было бы называть
не колонией, а местами временного водворения.
О характере их направляющей деятельности можно судить по следующей выдержке из резолюции преосвященного Гурия на одном из актов, хранящихся в корсаковской церкви: «Если
не во всех у них (то
есть ссыльных) имеются вера и раскаяние, то во всяком
случае у многих, что мною лично
было усмотрено;
не что иное, а именно чувство раскаяния и вера заставляли их горько плакать, когда я поучал их в 1887 и 1888 гг.
Я
не получил ни одной телеграммы, которая
не была бы искажена самым варварским образом, и когда однажды по какому-то
случаю в мою телеграмму вошел кусок чьей-то чужой и я, чтобы восстановить смысл обеих телеграмм, попросил исправить ошибку, то мне сказали, что это можно сделать
не иначе, как только за мой счет.
Когда в Голом Мысу
был убит поселенец, то
было заподозрено и взято под стражу четыре человека, [По «Уставу о ссыльных», для взятия ссыльного под стражу начальство
не стесняется правилами, изложенными в законах судопроизводства; ссыльный может
быть задержан во всяком
случае, коль скоро
есть на него подозрение (ст. 484).] их посадили в темные, холодные карцеры.
Обыкновенно наказывают плетями или розгами всех бегунов без разбора, но уж одно то, что часто побеги от начала до конца поражают своею несообразностью, бессмыслицей, что часто благоразумные, скромные и семейные люди убегают без одёжи, без хлеба, без цели, без плана, с уверенностью, что их непременно поймают, с риском потерять здоровье, доверие начальства, свою относительную свободу и иногда даже жалованье, с риском замерзнуть или
быть застреленным, — уже одна эта несообразность должна бы подсказывать сахалинским врачам, от которых зависит наказать или
не наказать, что во многих
случаях они имеют дело
не с преступлением, а с болезнью.
[В июле, августе и сентябре 1889 г.
не было ни одного
случая.
Неточные совпадения
Ну, в ином
случае много ума хуже, чем бы его совсем
не было.
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже
не помню. И всё
случаем: я
не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Хозяйка
не ответила. // Крестьяне, ради
случаю, // По новой чарке
выпили // И хором песню грянули // Про шелковую плеточку. // Про мужнину родню.
С ним
случай был: картиночек // Он сыну накупил, // Развешал их по стеночкам // И сам
не меньше мальчика // Любил на них глядеть.
Он
был по службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый
случай научиться тому, что в наше воспитание еще и
не входило.